Барбара Ханней - Так хочу быть рядом

И Ева, прелестная и завораживающая, как, впрочем, и всегда. В одну минуту он хотел направиться в ее комнату, взять на руки и попробовать на вкус обольстительные губы. Проследить руками форму гибкого соблазнительного тела. Унять тоску, которая бушевала внутри, сводя его с ума.

В следующую минуту он опомнился, зная, что ему пора домой. В Брисбен.

И тогда – помоги ему небеса – он снова возжелал Еву. Отчаянно.

Черт возьми! У него впереди очень долгая ночь.

Ева большую часть ночи ворочалась с боку на бок. В три часа она встала, чтобы заварить чашку ромашкового чая и походить по комнате.

Грифф. Увидев его снова, она вернула к жизни тщательно подавляемые чувства и желания, напоминающие обо всем, что она потеряла, когда бросила его. Любой мог бы подумать, что она вернулась в свои восемнадцать. Неопытная. Наивная. Без ума от одного парня.

И она опять увидела Лайне в тот же вечер. Каждый день на протяжении всех этих девятнадцати лет она снова и снова переживала момент, когда впервые взяла ее на руки, теплую и беспокойную, плотно завернутую в одеяло. Она снова прикасалась к влажным темным волосам дочери, вспоминала ее блестящие глаза и опьяняющий запах, маленькую родинку в виде бабочки на левой лодыжке.

Малышка отчаянно пыталась выбраться из одеяла, выпростав одну ножку и помахивая крошечной розовой ручкой у лица Евы.

Глубокая болезненная любовь проснулась в груди Евы, застряла в горле горестным всхлипом. Через несколько минут медсестра унесла ребенка.

«Мы не можем позволить ей расстраивать тебя, дорогая», – сказала тогда мама, крепко обняла Еву и заверила снова и снова, что это решение было правильным. Однако Ева была безутешна. Плакала так долго и так горько, что, в конце концов, ее заставили принять таблетку. И потом она заснула.

Она увидела Лайне еще раз в тот день, когда подписала документы.

Они дали ей фотографию, и это все, что у нее осталось. С годами она пыталась представить, как Лайне превращается в малыша, девочку, подростка. Хотелось выведать подробности. Как она выглядит? Счастлива ли? Спортивная ли она и умная, как Грифф, или больше походит на нее, мечтательную и артистичную?

Праздники были особенно тяжелыми. День рождения Лайне, Рождество, День матери. Ева справлялась, как могла, танцуя от рассвета до заката.

Она утешала себя тем, что поступила правильно. Лайне отправилась в хороший дом, к родителям, которые отчаянно хотели ее и подарили счастливое детство. Правда, Лайне было отказано в знакомстве с настоящими родителями. Независимо от того, насколько хорошо о ней заботились, на некотором подсознательном уровне она, должно быть, знала, что ее бросила женщина, которая, по идее, должна была любить ее больше всех. Мать.

Еве хотелось, чтобы в восемнадцать лет она знала, что эта тайна оставит в душе огромную трещину. Ей сказали, что ощущение потери будет временным, а оно никуда не ушло.

Ева наконец снова заснула после рассвета и спала допоздна. Проснувшись, по-прежнему чувствовала себя одинокой и испуганной.

Обидно испытывать эти чувства после стольких лет. Она так старалась оставить прошлое позади. Балетная компания, с которой она работала в Париже, обожала ее. Ее жизнь была предсказуемой и правильной.

Едва она вернулась в Изумрудную бухту, как уверенность растаяла, словно мираж. Во всех отношениях, которые действительно имели значение, Ева чувствовала себя неудачницей. Решения, которые она приняла ради благих целей, бросив Гриффа и отказавшись от Лайне, уже не имели смысла.

Услышав стук в дверь, Ева вышла из душа. Сначала подумала, что это, должно быть, Грифф, и ее сердце пустилось в пляс. Накинув гостиничный халат, она поспешила к двери.

Действительно, на пороге стоял Грифф.

Он выглядел таким же усталым, как и Ева, не побрился, правда, темная щетина ему вполне к лицу. Он был одет в выцветшие джинсы и свободную белую футболку, что делало его похожим на прежнего Гриффа. Ее парня со школьной скамьи.

Ева глубоко вздохнула.

«Успокойся. Просто выслушай, что он скажет. Представь, будто ты на очередном выступлении».

– Вероятно, я должен был предупредить тебя, что приду. – Он явно ощущал ее напряжение, однако не пытался скрыть любопытство при виде ее халата и влажных волос.

Смутившись, Ева затянула поясок.

– Чем я могу тебе помочь?

– Не знаю, как у тебя, а у меня выдалась довольно мрачная ночь. У нас столько незавершенных дел. Голова идет кругом. Нужно поговорить о Лайне и… – Грифф замолчал, не договорив.