Сьюзенс Стивенс - Знаю, ты рядом

– Не волнуйся так, Лейла, – с улыбкой сказал Раффа, – тебе понравится вечеринка, поверь мне…

– Лучше я пойду поищу своих сестер, но спасибо, что спас меня, – подумав, с улыбкой добавила она.

– Не стоит благодарности.

Раффа смотрел на Лейлу так пристально, словно пытался проникнуть в тайны мироздания, а ведь для Лейлы он был посторонним человеком. Это и заставило ее еще строже придерживаться своего первоначального плана – быстро выпить с сестрами, поужинать, непринужденно обменяться парой светских фраз и бегом бежать оттуда.

– Лейла, ты дрожишь…

– Ты еще и смеешься?

– Вот, накинь мое пальто…

– Нет, я…

Слишком поздно! Ее куртка, может, и теплая, но Раффа действовал очень быстро и в один миг набросил ей на плечи свое пальто. Было трудно не подать вида, что Лейла чувствует тепло его тела и запах его одеколона.

– Где ты так испачкала платье, Лейла?

Раз уж он заметил, она решила обернуть все в шутку:

– Я… Э-э-э… Я поскользнулась.

Он рассмеялся:

– А я было думал, что спас тебя.

– Почти спас.

– В следующий раз я буду более расторопным.

– Я надеюсь, следующего раза не будет. Я сама виновата, заболталась с таксистом и не смотрела, куда иду.

На лице у Раффы появилась заговорщическая улыбка, глаза хитро блестели.

– Надеюсь, посадка была мягкой?

Как тут не рассмеяться?

– В результате падения пострадала только моя гордость.

– Нам лучше зайти внутрь, пока с тобой еще чего не приключилось, Лейла.

Наконец-то он познакомился с третьей сестрой Скаванга, и их знакомство не ограничилось быстрым рукопожатием. Она показалась ему удивительной девушкой. Лейла Скаванга забавная, но держалась она напряженно, ей почему-то не хватает уверенности в себе. Раффа не осуждал ее пренебрежительного отношения к вечеринкам, потому что и сам был не в восторге от натянутых улыбок и бессмысленных разговоров.

Быть младшим ребенком тяжело, Раффа знал об этом не понаслышке, но сам он давно избавился от комплексов, которые появились у него в детстве. А комплексов у него было предостаточно, ведь родителей почти никогда не было дома, и трое старших братьев постоянно третировали его, а старшие сестры не столько не защищали его, сколько донимали. Он знал по собственному опыту, что младшие дети бывают двух видов: упорные и решительные, как он, и тихие и забитые, как Лейла Скаванга.

– Давай сначала найдем туалет, приведем тебя в порядок, – предложил Раффа, как только они вошли в отель.

– Я как раз собиралась это сделать, – ответила она.

– До того, как я спас тебя?

– До того, как я упала в твои объятия, – поправила его Лейла.

Раффа рассмеялся, глядя в ее глаза. Но тут на ее щеках вспыхнул румянец, и она отвела взгляд.

Неужели Лейла настолько… невинна? Ее сестры не отличались скромностью и застенчивостью, отчего Лейла казалась ему лишь интереснее. А когда она посмотрела на него своими прекрасными глазами, большими и такими честными, он сразу же почувствовал, как его тело отзывается на ее взгляд самым естественным образом.

– Идем, – сказал он, расчищая ей путь в толпе. – Тебе нужно привести себя в порядок, перед тем как вернуться на вечеринку.

Лейла закусила губу, чтобы скрыть улыбку.

Пока они шли по фойе отеля, гости не сводили глаз с Раффы, а на Лейлу и тем более на ее испачканное платье никто не обратил внимания.

Как не стыдно, Лейла Скаванга! А ведь именно в этом году ты собиралась выйти из тени!

В семье ее окрестили мечтательницей; Лейла была самой младшей, самой спокойной, и если она собиралась выйти из зоны комфорта, то ей необходимо было измениться, и немедленно. Когда Лейла дала себе слово, что непременно изменится, она не приняла во внимание самый главный фактор. Дон Рафаэль Леон, герцог Кантабрийский – таков был его титул, а с этим мужчиной шутки плохи. Лейла настроилась на то, что будет искать для себя уютного, доброго, нетребовательного спутника жизни. Кого-то, с кем будет спокойно. А спокойствия с Раффой Леоном ждать не приходилось.

Так почему же он с ней так галантен?

Вежливость у него в крови, решила она. Даже великие белые завоеватели были настолько галантные, что сначала окружали коренное население, и лишь потом наносили удар.

Раффа схватил Лейлу за руку, она вскрикнула, а он провел ее впереди себя под переливающейся всеми цветами радуги люстрой.

– Dios , Лейла! Да тут все хуже, чем я думал!

Раффа стоял позади и пристально смотрел на ее испачканную одежду, а Лейлу ни с того ни с сего бросило в жар, что редко когда с ней случалось.