Джорджетт Хейер: Случай на Батской дороге

Было очевидно, что это имя ничего ему не говорило. Граф, привыкший видеть, что оно действует в его мире как своего рода талисман, был позабавлен.

– Да, Ревлей, – сказал он. – Могу ли я иметь честь узнать ваше имя?

Юноша вздрогнул.

– О да, конечно! – ответил он. – Э-э… Браун. Питер Браун.

Граф воспринял это довольно неубедительное сообщение с невозмутимой вежливостью.

Вскоре добрались до крэнфордского моста, и Питер Браун, завидев мильный камень, обнаружил, что находится в двух милях от Лонгфорда. Он пожелал, чтобы его высадили там на почте, но граф, весьма расположенный развеять скуку своего путешествия, разгадывая тайну, которая окружала его спутника, внёс предложение, чтобы тот оставался в карете до Колнбрука, а там пообедал.

– Вы очень добры, сэр. Безусловно, четвёрка лошадей должна преодолеть это расстояние в два раза быстрее, чем пара.

Граф согласился с этим, его серьёзность была слегка подпорчена насмешливым проблеском в глазах, который не ускользнул от его молодого спутника. После короткой паузы Питер Браун сказал смущённым голосом:

– Смею сказать, вы должны посчитать моё желание не терять времени странным.

– Уверен, – отвечал граф, – что вы расскажете мне всё за обедом.

Питер Браун бросил на него несколько настороженный взгляд и ничего не сказал.

Тем временем они добрались до деревни Колнбрук и двигались, сбавляя скорость, по узкой главной улице. Карета подъехала к “Георгу”.

Пока граф выбирал блюда, которые можно было подать побыстрее, юный мистер Браун снял дорожный плащ и пригладил свои русые волосы. Над камином висело зеркало. Мистер Браун довольно встревоженно осмотрел себя в нём и попытался поправить узел галстука.

Трактирщик между тем поставил бутылку хереса и рюмки. Питер Браун разделался с хересом двумя решительными глотками и спросил графа, считает ли он, что можно нанять карету на этом постоялом дворе.

Граф посмотрел на него поверх своей рюмки и выпил, прежде чем ответить. Затем предложил:

– Не хотите ли вместо этого занять место в моей карете?

На лице Питера Брауна проявились разнообразные эмоции: проблеск нетерпения, выражение облегчения, мимолётное подозрение, неуверенность. Он выпалил:

– Почему вы меня приглашаете?

Граф поднял брови, в результате чего Браун вспыхнул огнём и пробормотал почти неслышное извинение.

Вошёл слуга, за ним последовал другой, внося кушанья. Граф поставил рюмку и улыбнулся Питеру Брауну.

– Давайте попробуем краба, – доброжелательно сказал он.

Как только первое блюдо было убрано, а второе выставлено на стол, граф отпустил обоих слуг и сказал:

– Теперь, когда мы решили этот мелкий вопрос, как вам добраться до Бата, вы ведь расскажете мне свою историю?

Питер Браун согласился, но без особого рвения. Тем не менее после краткой паузы он, несколько сбиваясь, начал:

– Ну, это... это, думаю, вы бы сказали, э… очень романтичная история.

– Как занимательно! – сказал его светлость. – Прошу, продолжайте!

– Я еду на помощь молодой леди, – заявил мистер Браун.

– Вы меня целиком заворожили, – произнёс его светлость.

– Смею сказать, вы мне не верите, – с горечью проговорил мистер Браун. – И смею сказать, что вы даже никогда и не слышали о несчастной женщине, принуждаемой против её воли выходить замуж за отвратительного старика, у которого нет ничего, что бы говорило в его пользу, кроме состояния!

– Так это и есть та печальная судьба, от которой вы должны спасти молодую леди, пребывающую в Бате? – спросил граф.

– Да, – сказал мистер Браун, – именно. Ей докучают родственники и в особенности брат, глава семьи, и, конечно... надеюсь, вы имеете представление о закладных, мистер, то есть лорд Ревлей?

– Слышал о них, – подтвердил граф серьёзно.

– Ну, вот и всё дело в общих чертах, – сказал мистер Браун, отодвигая свою тарелку и слабо вздыхая. – Женщина, которую я имею в виду... я назову её мисс Икс, если позволите...

– Конечно, если угодно, – поклонился граф.

– Мисс Икс, впрочем, не забывает о том, что есть обязательства перед семьёй, но не может заставить себя выйти замуж за субъекта, которого ей предложили. Ничего не остаётся, кроме бегства, – скандального, как вам может показаться.

– Чудовищно! – сказал его светлость, качая головой. – Её, конечно, держат под замком и, без сомнения, на хлебе и воде?

– Нет, – признался мистер Браун, – но ей этим угрожали!

В этот момент грохот колёс за окном указал, что на постоялый двор прибыли ещё путешественники. Воздействие этого вторжения на мистера Брауна было поразительным. Пробормотав слова извинения, он вскочил и поспешил выглянуть в окно поверх занавески. Спустя минуту он повернулся и явил графу совершенно белое лицо. Казалось, он колебался, что ему делать, но звук повышающегося гневного голоса из столовой заставил его схватить плащ и шляпу и довольно испуганно оглядеть комнату. Его взор остановился на двери за стулом графа; он сказал шёпотом: