Дэни Коллинз - Стремительный соблазн

— Я не думала, что смогу забеременеть, — едва слышно продолжила Трэлла, бледная как полотно, — такие ужасные увечья он мне нанес. Вы понимаете меня? Мне не хотелось бы вдаваться в подробности.

Его сердце сжалось от боли. Он не мог найти подходящих слов. Ему хотелось завыть от бессилия и ярости. Но он не мог переделать прошлое, не мог стереть из ее памяти эти страшные воспоминания. Он пребывал в полной растерянности.

— Когда я поняла, что беременна, я должна была дать ребенку шанс. Хотя все говорило против. Каждый день я ждала, что случится выкидыш. Какой был смысл сообщать вам, если я могла потерять ребенка? Даже сейчас я боюсь к нему привязаться, потому что могу не доносить.

Точно его ребенок. Эта мысль поразила его, как гром среди ясного неба. Это меняло все. Теперь все его действия и решения должны рассматриваться сквозь призму новой жизни, которую они зачали.

— Стало быть, ситуация очень деликатная? — наконец вымолвил он. А вдруг из-за всего пережитого сегодня у нее случится выкидыш? Несмотря на то что теоретически это решило бы все проблемы, мысль показалась ему кощунственной. — Как себя чувствуете? Схваток нет? Вам не больно? — торопливо спрашивал он. Ему следовало бы задать эти вопросы гораздо раньше.

— Нет, — спокойно ответила она, откинувшись на спинку сиденья и слегка расслабившись. — Мы оба здоровы. Все под контролем. Я наблюдаюсь у специалиста в Лондоне. Она хочет положить меня в больницу на сохранение в третьем триместре. Она была интерном в Испании и стажировалась в клинике недалеко от нашего дома, когда случилось похищение. Она знает обо всем, через что мне пришлось пройти. Я позволю вашему доктору взять у меня кровь на анализ. Но не намерена обсуждать с незнакомцем подробности беременности. Он берет кровь — и на этом точка.

Ксавьер молча кивнул.

— Я знаю, что должна была поставить вас в известность раньше, но я также знаю, что, если доношу ребенка, мне придется выйти за вас замуж, а я этого не хочу. — Она посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд был холоден как лед. — Я всегда думала, что если и выйду замуж, то только по любви. — Она нахмурилась и опустила глаза. — После такого признания вы сочтете меня романтической натурой, но я таковой не являюсь. Просто не хочу выходить замуж по необходимости. Моя сестра влюбилась. И я знаю, что это возможно.

Облокотившись локтем на открытое окно, Трэлла нервно грызла ноготь большого пальца.

— Кроме того, моя жизнь и так на виду. А с вами будет еще хуже. — Отняв палец от рта, Трэлла посмотрела на него обвиняющим взглядом. — Ну почему вы не инженер или механик? В вашей жизни еще больше ограничений, чем я на себя добровольно наложила. Ну и зачем, скажите на милость, мне на это подписываться? Естественно, я не горела желанием сообщать вам о ребенке.

Его удивил тот факт, что Трэлла не стремилась стать королевой. Любая другая женщина на ее месте с радостью ухватилась бы за такую возможность.

— Да, я неважно справилась с данной ситуацией, но мне не привыкать к критике. — Она закатила глаза. — Вероятно, я должна перед вами извиниться.

— Вероятно? — Она хотя бы отдает себе отчет в том, какой вред нанесла, избегая его?

— Но я не чувствую вины за то, что хочу попытаться дать жизнь нашему ребенку, — упрямо заявила она.

В душе Ксавьера что-то шевельнулось. Благодарность? Каким образом? Этот ребенок — полная катастрофа.

Прежде чем он смог полностью осознать произошедшее, из ее блузки раздался приглушенный звонок телефона.

— Боже, неужели целый час пролетел? — Она полезла за воротник блузки и достала телефон. Хотя голос ее дрожал, она беспечно прочирикала в трубку: — Привет, Генри. Я в порядке. Поздравляю отца моего ребенка. Он не слишком зелен для отцовства, как думаешь?

Трэлла не могла больше игнорировать приближающуюся панику. К горлу подступала тошнота, сердце бешено колотилось, ладони повлажнели, на лбу выступил холодный пот. Приступ был неминуем. Сегодня один из самых тяжелых дней в ее жизни. Она испытала огромный стресс. Наделала кучу ошибок. И все из-за того, что не хотела показаться слабой. Это нанесло бы удар по ее гордости.

Проклятая гордость не позволила ей признаться Ксавьеру и доктору, что ей нужна помощь. А семьи, которой она доверяла, не было рядом.

Гюнтер взял кровь, а затем измерил давление, которое оказалось повышенным. Он нахмурился и начал подробный расспрос о течении беременности.

Трэлла замолчала. Стоящий у окна Ксавьер повернулся и сказал доктору: