Дэни Коллинз - Приказано соблазнить

Воцарилась тишина. Первой заговорила Тиффани:

— Я думала, что жизнь моя кончена, что никогда у меня не будет мужа и детей. Я смирилась и даже нашла альтернативу. Я могла бы жить с тобой, Ризард, без заключения брака и не настаивая на создании семьи, но ты сам заставил меня поверить в то, что я не должна себя недооценивать. Если кто‑то способен полюбить меня, то я должна найти его.

Ризард сжал кулаки, стараясь преодолеть боль, грозящую разорвать его на части. Да, Тиффани заслуживает того, чтобы быть любимой. Нельзя удерживать ее и заставлять служить его интересам, отгораживаясь от нее. Если он не способен отдать себя целиком, нужно ее отпустить.

Но как же больно! И как невыносимо видеть усталость и печаль в ее глазах.

— Мне пора домой, — тихо сказала она.

Ризад кивнул, не в силах дать какой‑либо другой ответ. Горло сжал спазм, возникло ощущение, что он, точно хрупкая раковина, вот‑вот расколется и превратится в пыль.

— Я улажу все необходимые детали, — произнесла Тиффани, встала и вышла.

И не вернулась.

Не в силах больше ждать, Ризард отправился на ее поиски и уперся в запертую дверь. Он слышал, как Тиффани рыдала в спальне, но не постучал.

Рарбара Холбрук настаивала на том, чтобы услышать от дочери всю правду.

— Мам, — возражала Тиффани, уставшая от долгого перелета. — Я уже лет десять как вышла из того возраста, когда переживают первую неудачную любовь. Просто разрыв отношений, вот и все.

Так она говорила и самой себе, не желая восстанавливать в памяти все, что было: слишком больно. Но без Ризарда было плохо — одиноко спать и тем более неприятно постоянно натыкаться на его имя в прессе. «Мы с миссис Дэвис в прекрасных отношениях. Только попробуйте напечатать хоть одно недоброе слово о ней — и пожалеете», — прочитала Тиффани в субботней газете за завтраком и тут же поняла, что является центром пристального внимания родных.

— Что вы так смотрите? — спросила она. — Это просто смешно.

Ей хотелось расцеловать фотографию, с которой ей улыбалось знакомое лицо.

— Так ты снова будешь с ним встречаться? — спросил отец, делая глоток кофе.

— А что? Твой рейтинг поднимется до небес, если я снова прыгну к нему в койку?

— Тиффани! — воскликнула мать.

Кристиан бросил на сестру упрекающий взгляд:

— Тифф, брось.

Глядя в тарелку, девушка произнесла:

— Погорячилась, простите. Но мне надоело быть объектом изучения. Пора выходить на работу.

— Ты и так там пропадаешь каждый день после возвращения домой, — возразила мать.

— Я говорю про настоящий офис, мам, а не про кабинет. Про тот, что в городе.

— Что? Когда? Я не смогу тебя отвозить. Я же говорил, что работаю дома, пока не закончу тот проект, еще неделя, — запротестовал Кристиан.

— А мне нужно в Вашингтон, — извиняющимся тоном промолвил отец.

— У меня встреча в Нью‑Йорке в конце месяца, дорогая, — объяснила мать. — Можешь отправиться со мной, но ты действительно уверена, что готова?

Слышал бы это Ризард, наверняка бы покачал головой и принялся упрекать ее за то, что она не ценит такую любовь и заботу. Что ж, и был бы прав. Тиффани ощутила горячую волну благодарности родным и боль от потери того, кого не было рядом.

— Вы такие классные, я вас всех обожаю, — сказала она, поочередно глядя на каждого.

И мысленно поблагодарила Ризарда. Именно в нем, как в зеркале, увидела Тиффани наконец себя целиком — взрослой и независимой.

— Но мне пора повзрослеть, — продолжала она. — Я сама поеду в Нью‑Йорк и поживу в корпоративной квартире, пока не найду собственную.

Мама едва не лишилась чувств — разумеется, самым грациозным образом, — но Тиффани это не остановило. В понедельник она вошла в двери компании, чувствуя, как руки дрожат от напряжения. Лицо ее было наполовину закрыто громадными очками. К четвергу все перешептывания и косые взгляды остались позади. В пятницу утром курьер принес цветы.

— Ух ты, — не удержалась Тиффани, чувствуя, как сердце бешено прыгает в груди. — От кого это?

Букет напоминал маленький фейерверк.

— Я не могу сказать вам, мэм. — Курьер в униформе слегка прикоснулся пальцами к эмблеме клуба «Кью вертус» на нагрудном кармане. — Я выполняю поручения консьержа. В моей компетенции только доставка — откуда и куда.

— А, так, значит, я должна благодарить клуб?

— Обычно администрация оставляет в таких случаях карточку. Если ее нет, полагаю, за этим стоит кто‑то из клиентов, но точно не уверен. В конце концов, вы тоже можете быть членом клуба.