Шэрон Кендрик - Роковой соблазн

— Маттео…

— Я хочу снова заняться с тобой любовью, — сказал он, обрывая ее. — Но на сей раз это будет в постели и продлится всю ночь. И не пытайся сделать вид, что тебе эта идея не по вкусу, потому что я читаю по твоему лицу совершенно обратное.

— А может, ты все это делаешь лишь затем, чтобы меня успокоить, перетянуть на свою сторону? — с вызовом спросила Кира. — Как вчера.

— Вчера мы занимались этим, когда разбушевалась гроза, и я утратил способность мыслить здраво. Но сегодня я ее обрел заново.

С этими словами он поднял Киру на руки и понес из комнаты — и она подумала, что ни за что на свете не стала бы возражать, даже если бы Маттео и предоставил ей выбор. Сейчас она была для него желанной. Они поднимались по лестнице, и Кира слышала, как бьется в груди Маттео сердце. Вот он ногой захлопнул дверь — и это было таким нереальным, точно сцена из фильма. Все казалось сном — даже нервный ток, бегущий по телу. Вот он расстегнул молнию на алом платье, и оно упало на ковер. Кира помнила, что с ее губ срывались слова поощрения. Вот бюстгальтер последовал за платьем, а потом Маттео в прямом смысле слова сорвал с нее трусики, и она взвизгнула от волнения и удовольствия. Быстро раздевшись сам, он бросился на кровать. Водя пальцем по груди и бедрам Киры, он произнес:

— Какие формы.

— Тебе не нравятся они?

— С чего ты это взяла? Мне нравилось твое тело, когда ты была худой, и нравится сейчас, когда ты слегка поправилась.

Медленно проведя кончиком пальца от ее шеи к животу, он спустился еще ниже — и нашел между ног влажный и горячий островок. Не спеша он поводил пальцем и там. Кира задрожала. Когда его рука сместилась, она едва не застонала от огорчения. Но вот Маттео начал повторять свои ласки губами — и Кира затаила дыхание.

— Маттео! — вскрикнула она, чувствуя, как он провел языком по самому горячему месту. — Что ты делаешь?

Он поднял голову — в глазах его читалась дьявольская усмешка.

— Я собираюсь тебя съесть, дорогая, — промурлыкал он, снова склоняясь.

Кира беспомощно откинулась на подушку, не в силах вырваться из тисков его рук. Оргазм настиг ее так быстро, что она удивилась — и в этот момент Маттео придвинулся ближе, чтобы овладеть ею. Она схватила его за плечи, ощущая начало ритмичных движений, которые отпускали все чувства в свободный полет.

— Как полагаешь, долго я смогу сдерживать себя?

— Ты… тебе приходится сдерживаться?

— Это зависит от того, хочешь ли ты получить второй оргазм — лично я на него настроен. А вообще, к утру ты потеряешь им счет.

— О, Маттео. — Кира закрыла глаза, и он, опустившись на колени, продвинулся глубже.

Затем он просунул палец туда, где их тела сливались воедино, и нашел чувствительный бутон между ее ног. Потирая его, он подарил ей такое наслаждение, которое было уже сложно сдерживать. Казалось, сейчас она взорвется мириадами ощущений, — и вот этот момент настал. Маттео застонал и позволил наконец себе драгоценный миг блаженства.

Положив голову на плечо Кире, он щекотал ей шею своим горячим дыханием. Руки его обвивали ее талию, и на миг ей показалось, что она парит на невесомом облачке — неужели сказанное им относительно отсутствия других женщин было правдой? Да, потому что он не мог забыть о ней. Кира прижалась к его плечу щекой, и он прошептал что-то ласковое на итальянском. Долго после этого она не спала, размышляя о том, что секс может стать пеленой, укрывающей истину, а может просто довести до такого состояния, что истина будет не важна. Маттео восхищался ее фигурой — но ни слова не проронил о том, что соблазнительные изгибы ее тела появились не случайно, а оттого, что она носила в себе его сына — казалось, про ребенка он попросту забыл. И факт оставался фактом: несмотря на то, что только что произошло, они пока что чужие друг другу.

Пора об этом заговорить — пора. Нельзя притворяться, что ничего не происходит — или что происходящее не вызывает у нее сотни вопросов.

Эти мысли разбудили Киру, и, повернув голову, она посмотрела на мужчину, спящего рядом. Кровать была огромной — и все же он занял большую ее часть. Утренний свет лился в открытые окна — и всюду, куда ни кинь взгляд, простиралась зелень, а над ней — бесконечная небесная лазурь. Прекрасное утро, пришедшее на смену не менее прекрасной ночи.

Обхватив себя руками, Кира удовлетворенно потянулась. Кто бы мог подумать, что к Маттео она будет испытывать такие чувства? Но время идет, и нужно взглянуть правде в глаза. Какой бы чудесной ни была ночь, нельзя притворяться, что между ними все идеально. Маттео упомянул, что хотел бы, чтобы они стали парой — но отношения двоих включают в себя куда больше, нежели изумительный секс. Можно ли не замечать самой главной проблемы, о которой ни один из них пока что не упомянул?