Шэрон Кендрик - Роковой соблазн

— Это так.

Шокированная легкостью его признания, Кира с трудом выдавила:

— Так ты, соблазняя меня, состоял в отношениях с другой?

Маттео покачал головой:

— Нет. Мы с ней встречались на протяжении нескольких недель, но наши встречи не простирались дальше ужина и вылазок в оперу.

— И ты хочешь, чтобы я тебе поверила?

— А почему ты не веришь, Кира?

— Потому. — Она сделала глубокий вдох. — Ты не из тех, кто ухаживает за дамой таким образом.

— Странно, но я всегда предпочитаю именно такую тактику.

— Но не со мной, — горько произнесла она. — Или что, ты решил не тратиться на ужин со мной?

Прочитав боль и обиду в синих глазах, Маттео напрягся — и удивился тому, как это его расстроило. Он знал, что должен все объяснить, но чувствовал, что эта беседа гораздо серьезнее, чем все, когда-либо происходившее до нее. Часть его сознания протестовала против откровений — но вариантов не было. Киру Райан, быть может, и несложно было соблазнить, однако с ней нельзя обходиться как вздумается.

— Да нет, почему, — сказал он мягко. — Да, у нас все развивалось иначе, но это не меняет того факта, что ночь получилась незабываемая.

— Не ври мне!

— Это не ложь, Кира, — просто сказал он. — Это было чудесно, и мы оба это знаем.

Лицо ее было напряженным — точно она отчаянно старалась скрыть свои эмоции.

— А потом, когда ты вернулся, Донателла сказала, что ты больше с ней не встречался.

— И снова правда.

— Почему? — требовательно спросила она. — Ничто ведь тебя не останавливало.

Маттео заколебался, не зная, что можно говорить, а что — не стоит. Например, нужно ли Кире слышать о том, что той ночью он так разозлился на собственную беспечность, что решил сделать перерыв в отношениях с дамами? Или о том, что до их знакомства он никогда не заводил интрижек на одну ночь, потому что это противоречило его принципам? Это лишь причинит ей боль. Маттео не верил в любовь — по крайней мере, полагал, что она не для него, но знал, что такое страсть. Он не раз убеждался в том, что откладывание момента удовольствия — игра, которая всегда стоит свеч. Это подогревает аппетит и делает сам процесс соблазнения куда более приятным. А отказывая себе в удовольствии, можно лишний раз проверить волю и убедиться, что ситуация в твоих руках. Однако той снежной ночью все его принципы и убеждения улетучились в одночасье — и ситуация эта выбила его из колеи. Маттео с неохотой это признавал, но подсознание подсказывало ему, что кое-в-чем Кире можно и сознаться, чтобы вырасти в ее глазах.

— У меня ничего не было ни с кем с той самой ночи, проведенной с тобой. Ну, по крайней мере, если мы не берем в расчет вчера.

Кира смотрела на него удивленными глазами — тишину в комнате нарушало только громкое тиканье часов. Наконец она выпалила:

— Почему?

Маттео наклонился, якобы за тем, чтобы подкинуть в камин полено, а выпрямившись, прочел в глазах девушки изумление и недоверие. Он повторил себе, что главной причиной такой долгой паузы в отношениях с женщинами стало лишь презрение к самому себе — однако в глубине души знал, что это не так.

— Как бы это ни было неприятно признавать, но я не мог выкинуть тебя из головы, — протянул он. — Сейчас ты начнешь качать головой и говорить, что не веришь мне, — но позволь тебя заверить, так и было.

— Но почему? Почему именно я?

Маттео помолчал — именно этот вопрос он постоянно задавал сам себе.

— Кто вообще может знать эти тонкие материи и что за ними скрывается? — Он пожал плечами, окидывая взглядом соблазнительную фигурку Киры. — Может, ты не такая, как все. Обычно люди не разговаривают со мной так, как разговаривала ты. А может, оттого, что ты была девственницей — это каким-то образом подействовало на меня. Почему ты так на меня смотришь, Кира? Полагаешь, что такие вещи не имеют значения? Так вот — мужчина, понимая, что он первый и единственный у женщины, испытывает ни с чем не сравнимое наслаждение.

Кира в бессилии опустилась на диван рядом с брошенной сумкой. Слова Маттео прозвучали так… старомодно, однако на нее оказали сильный эффект. Чувствуя на себе пристальный взгляд его черных глаз, она чувствовала себя желанной. Что произошло дальше, она помнила смутно — возможно, Маттео управлял ее волей, точно искусный мастер, в руках которого марионетки оживают. Он подошел к ней и поставил на ноги — в его глазах при этом появился странный блеск.

— Думаю, на сегодня хватит разговоров? Я ответил на все твои вопросы?