Марина Суржевская - Воспоминания

В тот момент я просил небеса вернуть ее. Видимо, неумеренные возлияния и многочисленные оргазмы оказали тлетворное влияние на мой разум.

Аргус хохотал, глядя на меня со стены. Я думал, что выпустил всю кровь из его тела, но эта сволочь снова смеялся.

Регенерация древних — хреновая штука, когда надо этого древнего убить. Занятно, у меня был клинок, у меня был враг, но я не мог воспользоваться этим оружием.

Помню, как орал на визжащих от ужаса девок, требуя взять клинок и воткнуть в синий глаз Аргуса. Девки разбегались, вереща, как курицы, падали на колени, умоляя пощадить. Аргус хохотал. Лишь Нория, казалось, смотрела на все это с осуждением и покоем в глазах цвета лазури.

Да. Меня трудно было назвать адекватным в тот месяц…

Взять клинок не смог никто. Ни под угрозой смерти и пыток, ни от обещания непомерных богатств, способных сравнять с королевой даже простолюдинку. Они даже пытались — девки и благородные дамы, которых согнали в мой замок. Взять не смогла ни одна.

Дыхание Вечности не желало признавать этих женщин.

Мне казалось, что Нория улыбается.

Все закончилось, когда из верхних комнат спустился Дориций. Он простер ладонь над клинком, и оружие медленно поднялось в воздух, а потом мягко опустилось в шкатулку, оббитую черным бархатом. Да, мой отец всегда был сильнее всех нас. И дело не только в эфире. Он был мудр и добр, качества, которые не достались мне.

После взрыва я не сразу вспомнил о Дыхании Вечности.

Тогда, ослепленный болью и яростью, я жил лишь ззгеиг местью. Долгие годы комы, забвение, потеря способностей… Я восстановился. Я вернулся. Я нашел Дориция и начал собирать одаренных.

Но месть так и не свершилась… И стала единственным смыслом моей жизни. Все остальное казалось слишком бледным, незначительным, временным…

Кроме Дианы. К ней я испытывал странные чувства… и не любовь, и не ненависть. Иногда жалость. Всегда желание.

Слишком похожая и слишком другая, она стала моей Голгофой…

И сейчас я смотрю на нее, нарисованную солнечным светом, что льется через купол мастерской. Уже не девочка, женщина, что так спешит предать меня. Уйти.

Что же. Я кладу еще камень, воздвигая стену Дианиной ненависти. К тому же, с моими эмоциями это несложно. Я даже не притворяюсь, все мои чувства к ней — реальны.

Разум покинул меня в тот день. Я видел лишь лазурь ее глаз, лишь пухлые губы, лишь тело, что столько раз целовал во сне.

На этот раз — наяву. Похоть застилала глаза, я не видел ничего, кроме красной пелены. Нежная… такая нежная. И близость с ней горька, в ней ни капли желанной сладости. Очнулся, ощутив, что делаю больно, вот только не остановился… продолжил. Целовал, ласкал, трогал… облизывал ее тело, заставляя стонать. В какой-то момент это стало необходимостью — заставит ее кричать от наслаждения, в моих руках, под моим телом. Возможно, это лишь очередное проявление мужского эгоизма. Я даже забыл на какое-то время, зачем вообще нужен весь этот концерт…

Забавно, но забвения не получилось. Я точно знал, кто со мной, и не испытывал иллюзии близости с Норией. Хотя, когда Диана все узнает, она, конечно, в это не поверит. А то, что узнает — несомненно. Алин стирал ее воспоминания несколько раз, создавая пустоты памяти. А я планомерно рисую на теле Ди свои узоры, надеясь, что эфир заполнит недостающие воспоминания. Вряд ли это будут образы самой Дианы. Скорее всего — мои или Аргуса. Я надеюсь, что это поможет девочке сделать правильный выбор, когда придет время. Рассказывать бессмысленно, она уже ничему не поверит. Тем более, после этого дня. Этой ночи.

Я не могу скрыть наслаждения, что испытываю рядом с ней.

Да, оно горчит, но я глотаю его снова и снова. Мне так нравится ее тело… сильное, тренированное, в вязи черных рисунков. Мой любовно созданный шедевр. Я не хочу ее отдавать. Хочу, чтобы она была моей. Хочу, чтобы Зеркало Сущего ошиблось хотя бы раз, и у меня появился шанс. Второй?

Нет… Я смеюсь, и Ди смотрит на меня, как на безумного. Не бывает вторых шансов, даже у таких, как я.

А мироздание любит издеваться, повторяя то, что так хочется забыть.

Правда, в этот раз все по-другому. Я уже не влюбленный дурак, а Диана — не романтичная Нория. Она сможет убить, в отличие от своей предшественницы.

Я вколачиваюсь в женское тело и смотрю в глаза цвета лазури. Боги, я подыхаю на ней, я схожу с ума, я кончаю снова и снова и не могу успокоиться. Я вижу в Диане ненависть, она почти отражение моей. И задумываюсь о ее выборе. Кого ударит клинком эта девочка? Что, если меня?