Джули Беннет - Жар настойчивых губ

Прочитав от корки до корки записи Патрика, Джек вдруг подумал, что, возможно, он действительно пошел совсем не по тому следу. Его отец – как трудно воспринимать Патрика О’Ши в этом статусе! – единственный, кто заслужил наказание за свои прошлые преступления. Брейден, Мак и Лейни фактически виновны лишь в связи с отцом, но они упорно настаивали, что к делу об убийстве Паркеров непричастны. Райкер… Что ж, даже под сильным давлением он своих показаний не изменил. Так что, скорее всего, Вив права. Возможно, его семья невиновна и страдает лишь потому, что из-за Патрика их фамилия пользуется дурной славой.

– Что за неотложное дело? – поинтересовался Брейден, усевшись в кресло за свой огромный рабочий стол, который занимал никак не меньше половины комнаты. – Должно быть, что-то крайне важное, раз ты согласился приехать к нам.

Записная книжка в его руке словно налилась свинцом.

– Я заполучил кое-какую информацию.

Он вдруг задумался: как сообщить, откуда он ее заполучил? Он мог чувствовать себя преданным и раненным Вив, но выставлять ее в дурном свете перед этим семейством он не собирался. Он не такой придурок.

– Хотя это было и непросто. – Он прошел через комнату и положил перед Брейденом на стол записную книжку. – Это принадлежало вашему отцу.

Мак взглянул на кожаную обложку.

– Как она к тебе попала?

– Это не важно. Важно то, что в ней написано. Особенно запись от тридцатого июня.

Брейден шумно выдохнул, похоже, он предпочел бы оказаться где угодно, чем беседовать с Джеком почти сразу после восхода солнца. Что ж, Джек тоже предпочел бы оказаться подальше отсюда, но бежать с поля боя – не в его правилах. Не сводя глаз с Брейдена, Джек ждал. Несколько мгновений спустя тот оторвался от чтения, чтобы воззриться на новообретенного брата.

– Где, черт побери, ты это взял? – требовательно спросил Брейден. – Полагаю, ты считаешь, что это ты его сын?

Джек кивнул:

– Я это знаю. Кэтрин Карсон – моя мать. Патрик часто упоминает ее, но она никогда не говорила мне, кто мой отец. Он заботился о нас. Когда мне исполнилось восемнадцать, я получил круглую сумму. И уж точно не от моей матери, которая работала в цветочном магазине.

Мак схватил записную книжку и потряс ею в воздухе.

– Только потому, что ты выудил это из небытия и временные отрезки совпадают, ты предположил…

– Я не строю предположений. Я хочу пройти ДНК-тест.

Мак положил книжку на стол и посмотрел на брата.

– Простите, я опоздала. – В кабинет вошла Лейни, за ней следом, конечно, Райкер. Сняв пальто, она быстро оглядела всех присутствующих. – Что я пропустила?

– Вот. – Брейден подал ей записную книжку, открытую на судьбоносной странице.

Книжку взял Райкер, и вместе с Лейни они прочли написанное. После чего она громко выдохнула, а он саркастически рассмеялся и спросил, повесив пальто Лейни на спинку кресла:

– Где ты это раскопал?

– Он не говорит, – констатировал Мак.

Джек, не собираясь выпускать инициативу из рук, решительно ответил:

– Где нашел – не имеет значения. Это почерк Патрика?

Лейни кивнула:

– Да. А как нам узнать, действительно ли именно ты его сын, о котором он написал тут? – Она села и положила ладони на свой округлый живот. – Все это время папа знал о еще одном ребенке и ни слова не сказал. Держу пари, несладко ему пришлось.

Джек стиснул зубы. Его совершенно не волновало, что чувствовал старый ублюдок. Он был отпетым лжецом и принес немало бед ни в чем не повинным людям.

– Твои глаза, – произнесла Лейни, внимательно разглядывая Джека.

Он кивнул. Глаза не лгут. У всех присутствующих в этой комнате, кроме Райкера, разумеется, глаза одного оттенка – зеленого.

– Да ни черта это не значит, – вспылил Райкер. – Если ты пытаешься заполучить деньжат…

Джек расхохотался:

– Не говори чушь. Ваши деньги меня не волнуют. Мне нужна лишь правда.

– Ты здесь, чтобы опять попытаться повесить на нас преступление, которого мы не совершали и к которому непричастны, – твердо заметил Брейден.

Джек пожал плечами:

– Я мог бы использовать эту информацию в свою пользу, если бы захотел. Но я начинаю вам верить.

Все удивленно воззрились на него. Да, это откровение шокировало и О’Ши, и его самого. Он не любит признавать свои ошибки. А кто любит? Но он не собирался просить прощения за свои действия. Он доверился своим инстинктам и прошлому опыту и не сомневался, что идет по верному следу.

– Все это неспроста, – заявил Мак, поднимаясь и скрещивая на груди руки. – Внезапно к нам приходит наш новоявленный брат и хочет помочь нам отвязаться от федералов.