Анна Славич - Ключ к ее сердцу

Самое забавное, что злость на Димитрия как-то затерялась в сонме этих чувств, и до самой ночи Анна о нем так и не вспомнила.

На следующее утро она с опаской вышла из дому, боясь нос к носу столкнуться с кем-нибудь из соседей, а то и, чего доброго, повстречаться с Пламеном. Однако ей повезло. Ее никто не видел, на работу она приехала вовремя, и к середине дня ей даже удалось отвлечься от мыслей о событиях прошлого вечера. Только подъезжая вечером к дому, она вдруг вспомнила о своих цветах. Интересно, что с ними стало после рукопашного вмешательства этого вандала? Наверное, цветы придется пересаживать. Поставив машину в гараж, Анна пошла не через черный ход, как обычно, а через парадный. Завернув за угол, она сразу заметила человека, который держал в руках букет, скрывавший его лицо. Анна вспомнила своего недавно начавшего ее обхаживать обожателя, который вот уже больше недели преподносит ей роскошные букеты. Перед тем он — видимо, для храбрости — пропускает стаканчик — другой и предстает перед дамой своего сердца, уже не совсем твердо держась на ногах. Анна каждый раз не знает, как от него вежливо отвязаться. Но букеты тем не менее принимает. Не выбрасывать же такие прекрасные цветы? Обожателя это вдохновляет на очередной душевный порыв, и эти невразумительные отношения продолжаются, если можно назвать отношениями его действительно невразумительное бормотание и ее невразумительные оправдания перед своей совестью: честно ли она поступает, принимая цветы от того, кто ей не слишком приятен? Вот и сейчас она привычно подобралась, приготовившись к нудному переминанию… Не дожидаясь, пока обожатель начнет свою извилистую речь, она поспешила взять инициативу на себя.

— Опять вы тут? Вы ставите меня в неловкое положение! К тому же позавчера вы говорили, что вечером уезжаете! — Анна по всем правилам хорошего тона старательно улыбалась, хотя ее насторожило то, что мужчина стоял на ногах вполне твердо и не шатался. Похоже, на этот раз он настроен решительно.

— Неправда! Я как раз обещал вам не исчезать из вашей жизни! — Это был бархатный голос вчерашнего гостя.

На этот раз пошатнулась Анна. Перед ней стоял тот, кого она только что в мыслях назвала вандалом, и улыбался беспечной улыбкой небожителя. Отрешенно она взяла цветы, не в силах что-нибудь произнести. Видимо, даритель это почувствовал и продолжил:

— Я подумал, что и в самом деле был вчера с вами несколько неделикатен. — «Он еще называет это несколько неделикатным!» — пронеслось у нее в голове. — Вот пришел извиниться. Если вам снова взбредет в голову где-нибудь застрять, то я с радостью приду вам на помощь. Даже если вы при этом будете одеты. Даю честное слово. — Он, будто нарочно, дразнил ее своей улыбкой.

Было видно, что ему доставляет удовольствие эта ситуация. Хорошо, что Анна инстинктивно уже взяла из его рук букет, так что теперь ей было куда спрятать лицо. Она справилась с краской стыда, снова залившей ее шею и щеки, и нашла в себе силы холодно поблагодарить мучителя. Потом она Обнаружила, что, оказывается, уже повернула ключ в замке и пытается сделать еще один оборот, но безуспешно. Она почувствовала, что его рука легла поверх ее и помогла отпереть замок и открыть дверь, и теперь он стоит и смотрит на нее, все так же ослепительно улыбаясь. Словно завороженная, она пригласила его войти. Наверное, так же чувствует себя пациент на сеансе гипноза, подумалось ей вдруг, и она заставила себя очнуться. Пока он не подумал о ней еще что-нибудь столь же лестное, добавила она все в тех же своих мыслях. Ее язык не поворачивался называть его Пламеном. Но вошел он в ее дом непринужденно, словно появлялся тут каждый вечер. Вошел и с любопытством огляделся по сторонам.

— Тут многое изменилось со вчерашнего вечера. — Он стоял и слегка покачивался на носках. — Но главное украшение этого дома — его хозяйка. И она все так же очаровательна. — На лице гостя продолжала блуждать безмятежная улыбка.

Анна поймала себя на том, что эта его нарочито любезная манера говорить комплименты ей не очень-то приятна. Не скрывается ли за ней тонкая издевка?

— Может быть, кофе? — произнесла Анна первое, что пришло ей на ум, чтобы прекратить его словоизлияния.

— Не смею утруждать вас лишней заботой обо мне, но если уж на то пошло — с удовольствием выпью чашку кофе, сваренного вашими прекрасными руками, — ответил он все в том же духе, и она поспешила на кухню, словно спасалась бегством.