Людмила Толич - Запах лунника

— …тут он выползает из-за угла… — Кто «он»?

— Танк, говорю тебе! — вдохновенно заливал дед.

Здоровое, молодое ржание целого взвода «освободителей» подбодрило его, и он продолжил:

— Ползет, падла, — а я его — раз! Подсек гранатой, под самое брюхо!

Парни ржали до икоты. Люди целовались, смеялись, плакали, выносили на улицы кружки, пили, но… всех мучил один — единственный вопрос: что с Южной атомной? Никакой связи ни с городом, ни даже с деревней за озером пока не было. Над хутором висел непроглядный кисельный туман. На расстоянии метра проступали лишь бледные силуэты. Слабым утешением могло послужить только то, что взрывные волны уходили в направлении, противоположном атомной (по крайней мере, так утверждал Петр), до которой все-таки было около тридцати километров.

Во второй половине дня туман стал редеть, поднялся ветерок, медленно, но настойчиво сносивший морось к реке. Прояснилось…

И что же предстало глазам изумленных жителей? Хутор, который с востока на север огибала река, а с другой стороны, в низине под яром, смотрелся в лебединое озеро, был со всех сторон окружен водой!

Они остались на острове. Одни. Обгорелые, всеми покинутые, посреди океана воды, объятые зловещей тишиной…

Паники не было. Есть такое определение, как психическая апатия. После пережитого накануне спасение представлялось островитянам даже удачей. Собственно, так оно и было. И потом, остров оказался достаточно обширным: вся бывшая барская усадьба Голубятниковых, несколько соток леса с усыпальницей прекрасной француженки, хутор на тридцать два двора и даже бруствер, ограждавший зону складов. Этот четырехметровый в ширину бруствер сделался теперь естественной дамбой, за которой разлилось новорожденное море. Хуже всего было то, что вода за дамбой медленно, но неуклонно прибывала. К тому же периодически шел сильный проливной дождь.

Не сговариваясь, все собрались на поляне перед усадьбой. И как-то так само собой получилось, что всенародное вече возглавил Петр. У него всегда имелись задатки лидера коалиции.

— Здравствуйте, человеки! — начал он громогласным басом. — Поздравляю вас, и себя в том числе, со спасением. Остальные успехи — дело нашего с вами будущего, о чем сейчас и пойдет речь.

Все уже давно признали в Петре бригадира бомжей, самого большого из них мастера на все руки.

Канитель на площади продолжалась несколько часов, в результате решено было оборудовать штаб гражданской обороны, дежурить там по очереди, а своих солдатиков Ленчик переименовал в стройбат, который тут же принялся за дело.

В самом же штабе местные Кулибины ломали головы над тем, как выйти в эфир и связаться с «большой землей», потому что, хотя последствия техногенной катастрофы (а то, что произошло, именно так называлось) сказались еще далеко не все, но тем не менее мобилки и радиотелефоны не работали.

Словом, жизнь, можно считать, налаживалась. Все с нетерпением ожидали богатырей МЧС, глаза проглядели, вглядываясь в небо и в необозримые пыльные горизонты, однако низкие тучи никакой надежды на воздушный десант не оставляли.

Заканчивались третьи сутки, вода потихоньку затапливала бруствер, а со стороны озера уже заилила пятиметровый яр, и паника невидимкой стала распространяться по крестьянским подворьям.

Анюта с Лизкой кашеварили у плиты, потому что Петр со своими помощниками переселились в домик под орехом, к ним прибился Алеша. Мужиков надо было кормить, тем женщины и спасались от дурных мыслей.

В штабе круглые сутки кипела работа, одни мужики предлагали строить паром, другие сразу ковчег (кто знает, когда доплывем до своего Арарата?), а третьи пытались удрать в одиночку на самодельных, наспех связанных плотах, но глубина воды оказалась очень приличной даже со стороны реки, где прежде был брод, и они с позором причалили назад.

Видя такую грустную картину, Петр собрал народ.

— Человеки! — воззвал он с постамента. — Докладываю вам, что спасатели идут к нам на помощь, но из-за погодных условий дело затягивается.

— Потонем же, Петр Николаевич! Вода под ногами плещет, — крикнул кто-то.

— С паникерами и саботажниками знаешь, что делают?

— А нам чего делать, нам?! — заорала баба с дитем на руках и зашлась плачем и причитаниями.

Ситуация выходила из-под контроля. Страсти накалялись, и люди могли снести штабную палатку и передавить друг друга от отчаяния. Внезапно прогремел выстрел. Ленчик, оценив ситуацию, вскочил на постамент с флагштоком и выстрелил в воздух.