Клэр Коннелли - Жаркая зима для двоих

— Да, — призналась она. — Когда он узнал, что я беременна от тебя, он повел себя так, словно я в него выстрелила.

Гейб прищурился.

— Я не желаю, чтобы он узнал, что я переехала к тебе.

Гейб посмотрел на нее в ярости.

— Ты собираешься скрывать наш брак от людей. Мы оба известные личности. Рано или поздно журналисты пронюхают про наш союз. Не лучше ли твоему отцу узнать об этом заранее?

— Нет. — Она быстро покачала головой. — Будет лучше, если он вообще об этом не узнает.

— Как я уже сказал, это маловероятно.

— Маловероятно, да, — быстро прибавила она. — Но шанс остается.

Услышав крик, Гейб резко сел в постели и потер рукой лицо. Повернувшись, он увидел, что Эбби плачет во сне. Он мягко коснулся рукой ее плеча:

— Проснись, Эбби.

Она повернула к нему голову, но не открыла глаза.

— Тебе снится сон.

Она что‑то пробормотала, и он сделал единственное, что мог сделать. Он поцеловал ее в губы, стараясь успокоить. Она ответила на его поцелуй мгновенно, обняла за шею и открыла глаза. И посмотрела на него с нескрываемой страстью.

— Тебе приснился кошмар, — сказал он, сдерживая желание.

— Да? — Она поджала губы, и он нежно дотронулся до них пальцем. — Такое иногда случается. — Она откашлялась. — Это началось после смерти моей матери.

Гейб лег на бок и оперся на локоть, чтобы видеть лицо Эбби.

— Ты видишь в этих кошмарах свою мать?

— И да и нет. — Она робко посмотрела на него. — Она всегда в них присутствует, но я не могу к ней прикоснуться. Она смотрит на меня из окна или разговаривает со мной, но, когда я ищу ее, я не могу ее найти. Это бессмысленно?

Он пожал плечами:

— Сны редко бывают осмысленными.

— Мне давно не снились кошмары. — Она сглотнула. — Но я много думала о ней в последнее время. Знаешь, она бы любила Рафа.

Гейб улыбнулся, хотя почувствовал себя так, будто Эбби со всей силы ударила его. Но такова жизнь. Он не хотел, чтобы его жена была несчастна и оплакивала свою мать, которую так любила. Хотя ему ничего не изменить.

— А ты? — Эбби сглотнула. — Ты скучаешь по своей матери?

Гейб пожал плечами:

— Я скучаю по той роли, которую она могла сыграть в моей жизни.

— Тебе было тяжело. — Эбби погладила его по плечу. — Ты видел свою мать несчастной и знал, что в этом виноват твой отец.

— Она сама во всем виновата, — тихо сказал он. — Ей следовало понять, как подло он с ней поступил, и бросить его. Она должна была взять деньги, которые он ей давал, уехать и начать новую жизнь.

— Начать новую жизнь нелегко. А твой отец, похоже, повел себя так, будто заставил ее поверить, что он тоже ее любит.

— Да. — Глаза Гейба сверкнули решимостью. Он не похож на своего отца, поэтому никогда не будет давать Эбби ложную надежду.

— Усни, дорогая. И пусть тебе приснится хороший сон. — Он притянул ее к себе и крепко прижал к груди.

Гейб смотрел в окно своего кабинета, но не замечал ничего вокруг. Он привык к очарованию того места, в котором жил. И он привык к тому, что Эбби спит в его постели.

Она не скрывала того, как сильно хочет его, и он этому радовался.

Он волновался, что она запутается в своих чувствах и влюбится в него, но пока вроде бы все было в порядке.

А вот с его эмоциями происходило что‑то непонятное.

Чем дольше Гейб жил с Эбби, тем сильнее хотел ее. Ночью они занимались любовью, но с восходом солнца оба возвращались в реальность и между ними все изменялось. Она отстранялась от него, одаривая холодной улыбкой, и уходила принимать душ в собственной ванной комнате — подальше от его прикосновений, поцелуев и взглядов.

Она проводила много времени с Рафом, иногда просто читая в его комнате. Гейб знал об этом, потому что Моника стала беспокоиться за Эбби.

— Она рассеянная и уставшая, — сказала Моника. — Ей не надо изматывать себя с ребенком. У нее должны быть более важные дела! Ей надо готовиться к свадьбе.

Но Эбби не интересовалась свадьбой.

Она прямо заявила Гейбу, что предпочитает скромную церемонию, на которой будут присутствовать только они двое и пара слуг в качестве свидетелей. Никаких гостей, никакого свадебного приема. Когда Гейб заговорил о медовом месяце, она побледнела и слабо произнесла, что они уже живут как супружеская пара. Кроме того, она считала, что замок — лучшее место для молодоженов.

Несколько дней он размышлял, что с ней происходит. Он привез Эбигейл в Италию, веря, что так будет лучше для нее, него и Рафа, но она угасала на глазах. Она начала готовиться к Рождеству, украшая дом и выпекая праздничное печенье. Но это были единственные признаки того, что она привыкает жить в Италии.