Дэни Коллинз: Фальшивая невеста

– Ты потрясающая. – Он взял ее лицо в ладони и принялся вытирать слезы. – Твоя любовь мне необходима, Виви. Я готов заплатить за нее любую цену. Не думай, что я трус. Скажи, что ты хочешь услышать эти слова. Заставь меня их произнести.

– Ты не трус. – Из глаз ее с новой силой хлынули слезы. Сердце готово было разорваться от переполнявших его чувств.

– Я побоялся предупредить тебя, что еду. Боялся, что ты уйдешь и не дашь мне шанса убедить тебя остаться со мной навсегда.

Сердце ее билось так часто, что она не могла вздохнуть.

– Тебе надо только попросить, – прошептала она.

– Попросить. – Миколас погладил ее по голове. – Я не хочу оскорбить тебя такой просьбой. Я имею право лишь просить тебя стать моей женой. Ты согласна, Виви?

Сердце остановилось.

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно! – Миколас опешил. – На этот раз, подняв вуаль, я хочу быть уверен, что увижу лицо моей женщины. Впрочем, так было и в первый раз, просто тогда я не понял.

Вивека обхватила его за шею.

– Да. Конечно, я согласна!

Их поцелуи были долгими и нежными, они стали знаком примирения и воссоединения навеки. Притяжение друг к другу стало еще сильнее, ведь теперь они были открыты и честны.

– Я хочу заняться с тобой любовью, – прошептал Миколас. – Любовью, Виви. А завтра мы проведем с тобой самый лучший день нашей жизни вместе.

– Я тоже очень этого хочу. – Вивека не могла и не хотела скрывать своего счастья. – Я люблю тебя, Миколас.

– Папа, мне холодно.

Вивека была в своей студии. Теперь ее мир состоял из игрушек Каллии и занятий живописью, которые она наконец решилась продолжить. Позади три года уроков черчения, пастели, масла, акварели, и она начинала думать, что зря все это затеяла. Муж, разумеется, постоянно ее хвалил, но доверять необъективному человеку нельзя.

Вивека вытерла руки тряпкой и подхватила с пола розовый джемпер дочери.

Войдя в гостиную, она поняла, что это лишнее. Миколас усаживал их трехлетнюю дочь себе на колени.

Каллия обхватила отца за шею и положила головку с вьющимися темными волосами ему на плечо.

– Я люблю тебя, – произнесла она нежным детским голоском.

– Я тоже тебя люблю, – ласково ответил Миколас, и Вивека чуть не прослезилась. Так было каждый раз, когда она видела эту сцену.

– И Лео я тоже люблю, – продолжала Каллия, имея в виду новорожденного сына Трины. Девочка рыдала, когда настала пора расставаться с родными и возвращаться домой. – Папа, ты любишь Лео?

– Он запачкал слюнями мою новую рубашку, – притворно обиженно произнес Миколас. – Но, да, его я тоже люблю.

Каллия весело засмеялась и продолжила игру.

– А ты любишь тетю Трину?

– Все больше и больше.

– А дядю Стефаноса?

– Он мой лучший друг.

– А дедушку ты любил? – Малышка ткнула пальчиком в фотографию на стене.

– Да, очень сильно.

Каллия не могла помнить прадедушку, но он держал ее на руках и сказал тогда Вивеке, что у дочери ее глаза, а Миколаса назвал самым счастливым человеком на свете.

Миколас был согласен с дедом.

Смерть Эребуса опечалила их обоих. К счастью, рождение дочери помогло им справиться с болью. Беременность Вивеки стала сюрпризом для всех, но вскоре они уже с нетерпением и волнением ждали ребенка, предвкушая пополнение в семье.

– А маму ты любишь? – не унималась Каллия.

Взгляд Миколаса сказал Вивеке все. Его любовь была маяком в их совместной жизни.

– Я люблю твою маму больше всего на свете.

Узо – бренди с анисовой вытяжкой, производимый и распространяемый повсеместно в Греции. (Примеч. ред.)

Тиганитис – традиционные греческие оладьи.

Птенчик мой (греч.).