Нина Хитрикова - Наглый [СИ]

Резкий глоток шампанского вдруг пузырится в горле, и я захожусь в кашле, пролив остатки из бокала на платье. Вот черт! Спешу в уборную стереть следы и просушить платье. И немного успокоиться. Когда выхожу, вижу за нашим столом Савельева, который что-то говорит Тоне. Она же во все глаза смотрит на Пашку, никого вокруг не замечая. Я не вмешиваюсь, даю время им поговорить. Это нужно самой Тоне. Столько лет она тайно была влюблена, поставив его на недостижимый пьедестал. Пусть увидит, что он обычный мужик, ничуть не лучше прочих.

— Юлёк, вот ты где! — Ко мне подходит Мишка Красин. Он весь выпускной класс сидел сзади и постоянно просил списать, тыкая мне ручкой в спину. Смотрю на него и вижу, что он почти и не изменился со школы. Все такой же высокий и тощий, разве что вместо непослушных темных вихров на голове модная стрижка, да костюм, а не вечные джинсы и мятая футболка. У него хмельная улыбка на пол лица и чуть стеклянный взгляд. Пьяный.

— Ты обещала мне танец!

Красин прижимает меня к себе, и начинает кружить в танце под «Алешку» «Руки вверх». Он не переставая болтает о чем-то, но я его почти не слушаю, наслаждаясь музыкой, пока слух не цепляет:

— … так я ему и говорю: «Че ты ее брать будешь с собой? Мешать только будет». Скажи, да? Кто с собой на гулянку невесту тащит? Как в Тулу со своим самоваром…

— Какую невесту? Чью? — Спрашиваю, а нутром чую, что ответ мне не понравится.

— Пашки. Савельева. Ты че не слушала? — Хмурит косматые темные брови в негодовании и даже слегка отстраняется, чтобы заглянуть в мое лицо. — Я тебе уже пять минут рассказываю…

— Да я не поняла. А он что женится?

— Ага. Скоро, через две недели. Я б тоже на такой женился, даже если бы она крокодил-крокодилом была. Папуля депутат, владелец заводов, газет, пароходов! — Мишка рассмеялся собственной шутке. — А ему вдвойне повезло: и невеста симпатичная, и папуля богатый. Короче, жизнь у Пашки удалась.

— Да уж, удалась.

Смолкают последние ноты этого затянувшегося танца и сменяются быстрой музыкой, а я спешу уйти от Красина. Мне срочно нужно рассказать все Тоне. За столиком ее уже нет. Савельева тоже. Всматриваюсь в полумрак зала, расцвеченный тусклыми цветными огнями, и вдруг вижу Тоню. Она идет за руку с ним. С Савельевым. На лице у нее застенчивая, но довольная улыбка. «Может они собираются танцевать?» — мелькает мысль. Но они идут через зал, не останавливаясь. Двигаюсь за ними. Мне нужно успеть. Догнать и рассказать.

— Юльчик, давай выпьем! — На пути возникает Сашка Чернов с бокалом, который он сует мне в руку. — Помнишь, как ты меня в третьем классе портфелем по голове ударила? Чуть нос не сломала! А я в тебя был влюблен, между прочим!

— Саш, выпьем конечно, но позже. — Возвращаю бокал однокласснику. — Ладно? Я сейчас, на минутку отойду и вернусь.

Их нет. Ни в зале, ни на улице. Я заглянула в каждый укромный уголок, не поленилась зайти даже в мужской туалет, но тщетно.

Уехали.

Звоню подруге снова и снова. Механический голос сообщает, что телефон выключен.

Вот же сволочь, этот Савельев! Попадись он мне сейчас, придушила бы, честное слово. Я ужасно, просто до бешенства зла на него. А Тоня… да она с ума сойдет, когда узнает! Но и она сейчас вызывает у меня не только чувство тревоги и волнения, но и раздражение вперемешку со злостью. Ну разве можно ехать куда-то с почти незнакомым мужиком? Ну и пускай, они были знакомы раньше, но за десять лет он мог измениться до неузнаваемости — может у него хобби появилось — насиловать девушек, или он увлекся БДСМ. Да мало ли что… наивная и доверчивая. Ох, я бы ее сейчас встряхнула как следует! Наорала бы (куда без этого?), а потом крепко-крепко обняла. Ну люблю я ее, как сестру, которой у меня никогда не было.

Музыка жутко раздражает, громкий смех режет по нервам, словно ножом, да и пьяные мужчины и женщины, бывшие когда-то близкими людьми, уже не кажутся такими родными и веселыми. Ясно одно — оставаться здесь я уже не хочу.

Дома уютно, тихо и спокойно.

Лежу в кровати и думаю, что может все к лучшему? А, впрочем, теперь уже ничего не изменить до завтра.

Как только проснулась, первым делом снова набираю номер подруги, только я так и не дожидаюсь ответа. Волнуюсь за подругу уже не на шутку, поэтому быстро собираюсь и мчусь к Тоне домой. Долго звоню и тарабаню в дверь. Возникшая на пороге Тоня была откровенно расстроена. Новость о Пашкиной невесте радости ей тоже не прибавила, а заставила разрыдаться. Я обнимаю и утешаю подругу, в душе снова жутко злясь на Савельева.