Нина Хитрикова - Наглый [СИ]

— А вы тут гуляете? — Он смотрит на меня каким-то нечитаемым взглядом, но мурашки от него бегут по всему телу.

— А мы тут по делам. Извини, Максим, очень спешим. — Мне хочется уйти. Исчезнуть. Скрыться. Все что угодно только подальше отсюда.

— Давайте, я вас провожу? Помогу пакеты донести. — И почему он не может просто уйти? Неужели у него нет других дел?

— Максим, нам еще нужно зайти в одно место. В общем, спасибо, что предложил помощь, но мы пошли. До свиданья. И не забудь, что на завтра нужно выучить слова и сделать перевод. — Я беру себя в руки и говорю строго, как если бы отчитывала его на уроке за провинность.

— Хорошо. Английский для меня самый важный предмет, вы же знаете. Я буду готов. До свиданья.

Он исчезает также внезапно, как и появился, а у меня до сих пор в груди замирает сердце и остро не хватает кислорода. Оглянувшись по сторонам и приложив руки к щекам, тихо сказала:

— Ну, ты видела, Тонь? Надеюсь, он ничего не слышал.

— Не хочу тебя расстраивать, но по-моему слышал и был этому очень рад. — Подруга говорит то, что я и сама знала, но все еще отказывалась в это верить.

— Блин, блин, блин! — Я в панике. — Что делать?

— Успокойся. Веди себя так, словно ничего не было. Ты отлично справляешься.

— Легко тебе говорить! А у меня сердце чуть в пятки не ушло, когда подумала, что он мог все слышать.

— Поехали ко мне? Вина попьем, посидим, поболтаем. — Предлагает Тоня, и я думаю, что это просто отличная идея. Соглашаюсь.

И мы через час уже сидели у Тони на кухне с бутылкой красного и фруктовой нарезкой. Сплетничали, много и громко смеялись. Я почувствовала, что меня отпустило. Ну что я такого ужасного сказала? Да, ровным счетом ничего!

Утро выдалось суетным. Вставать пришлось очень рано, потому что надо было еще заехать домой, чтобы привести себя в порядок и переодеться к первому уроку. Жутко сонная я ехала в такси, пытаясь не уснуть и отчаянно завидуя Тоне, которая дрыхнет себе сейчас в теплой постельке и видит яркие сны.

— Какой идиот придумал учиться в субботу? — Я ворчу себе под нос, пока меняю блузку и юбку и на более свободный и менее официальный брючный костюм. С тоской думаю о кружке горячего кофе, но взгляда на часы достаточно, чтобы понять — нет времени. Совершенно.

Волосы привычным жестом собираю в узел на затылке, а в сумку укладываю большую «походную» косметичку и плойку. Беру с собой пакет, на дне которого в фирменной коробке покоятся новенькие туфли от Manolo Blahnik. Они достались мне с огромной скидкой (знакомая купила в Москве, но ни разу не одела), но все равно проделали дыру в моем бюджете размером с Эверест — обошедшиеся почти во всю зарплату за июль. Но они стоили каждой потраченной тысячи. Удобные, как тапочки из облаков и красивые, как мечта. Изящные лодочки на десятисантиметровой шпильке из черного атласа с веточкой из кристаллов, идущей сбоку. Они мне снились почти две недели, пока я их не купила. А посидеть на вынужденной диете месяц ради такой красоты было даже полезно — стройнее стала. В школу, конечно, такую обувь носить жалко, а вот в ресторане щеголять в самый раз. Вообще обувь мой фетиш, особенно люблю красивые туфли на шпильках. У меня их под каждую сумку и на любые случаи. Тоня иногда говорит, что я похожа на Кэрри Бредшоу своей одержимостью к красивой обуви.

Обуваю туфли на низком каблуке, осматриваю себя в зеркале и выхожу из квартиры.

Первый урок проходит в обычном режиме, второй же вообще пролетает неожиданно быстро. И только к четвертому уроку у меня начинают мелко дрожать руки, и пересыхает в горле, а по позвоночнику бегут противные мурашки. Сейчас по расписанию 11 «б». В голове снова всплывает вчерашний вечер и Максим… и почему я такая несдержанная? Порой мне хочется стукнуть саму себя, но… правду говорят «язык мой — враг мой». Это точно про меня.

Звонок на урок звенит оглушительно громко. В класс влетают опоздавшие, и я с облегчением замечаю, что Гордеева среди них нет. А потом сама себя одергиваю: «чего волнуешься, дура? Ты — взрослая женщина, а боишься мальчишки». И только я встаю со своего места, чтобы поприветствовать класс и начать урок, как дверь снова широко распахивается и на пороге оказывается Гордеев.

— Sorry, I`m late. May I come in? — Небрежно рукой откидывает непокорную темную прядь и смотрит своими невозможными наглыми синими глазами.

В эту самую секунду мне так и хочется его не пустить, просто чтобы не видеть весь урок, но я просто киваю и терпеливо жду, когда он сядет, прежде чем начать урок. После опроса приступаю к следующей теме — мы разбираем объемный текст — отрывок из «Ярмарки тщеславия» Теккерея. Возникает даже небольшой спор, что я всегда с радостью поощряю в детях — высказывание своего мнения. Класс разделился на две группы — те, кто за умную и такую же лживую Ребекку Шарп, любой ценой стремящейся в высшее общество, и те, кто за милую Эмилию.