Кристи Уэбстер: Счастливого Рождества с Джуди [ЛП]

«Однажды, когда я выйду замуж и обзаведусь собственным домом, все именно так и будет».

Я выехала со стоянки, помахав мистеру Беку, все еще возившемуся со снегом на лобовом стекле. Он пару раз приглашал меня на свидание, но я всегда отказывалась. Я не знала почему, но мистер Бек мне не нравился, потому наши свидания были бы пустой тратой времени.

Несмотря на холод вокруг, у меня загорелась шея, когда я вспомнила действительно привлекавшего меня человека.

Высокого, темноволосого, задумчивого.

С глубоким оттенком карих глаз.

И небритой щетиной.

«Прекрати, Джуди!»

Я разозлилась, с трудом удерживая огромную машину, чтобы она не соскользнула в канаву. К счастью, пока у меня получалось. Я ехала в сторону квартала, где все еще жила с тетей Джорджиной.

Но я не собиралась домой.

«И не вернусь, пока не заполучу Иисуса обратно».

Сейчас я помнила смутно, но однажды я подвозила Маргарет к дому мистера Кауфмана, когда он однажды на неделю слег с гриппом. Она сама приготовила ему куриный суп с лапшой. К сожалению, неблагодарный мужчина не открыл дверь, и Маргарет пришлось оставить суп на крыльце. Мистер Кауфман жил в небольшом коттедже на окраине города. И я надеялась, что смогла бы вспомнить дорогу.

Я несколько раз неверно свернула и едва не врезалась в дуб, прежде чем завернула на дорогу к его дому. Свет горел в единственном окне в четверти мили вверх по дороге. По крайней мере, теперь я знала, что мистер Кауфман был дома. Прищурившись, я пыталась разглядеть его машину на подъездной дорожке, но внезапно снова потеряла управление. В этот раз я заехала в канаву прежде, чем смогла взять все под контроль. У меня перехватило дыхание, когда я ударилась грудью о руль. Я быстро заморгала, стараясь прояснить помутившееся зрение, и нахмурилась, поняв, что фары въехали в сугроб.

— Черт, — пробормотала я. — Черт! Черт! Черт! — я ударила по рулю в приступе отчаяния из-за своего затруднительного положения. — Черт, — из глаз брызнули слезы, хотя обычно я никогда не плакала. С другой стороны, обычно я и не застревала в канавах посреди метели.

После нескольких попыток вытащить машину из кювета, я решила доделать то, ради чего сюда приехала. Забрать Иисуса и потом уехать отсюда. От внезапного осознания глупости своего поступка, в горле стал зарождаться истерический смех.

— Пришло время увидеть Гринча, — пробормотала я, распахивая дверцу. Перекинув через плечо сумочку, я вылезла из кабины автомобиля. Порывы ветра едва не снесли меня, словно предупреждая, чтобы я держалась подальше от мистера Кауфмана. Я дрожала от холода, но меня уже ничто было не в силах остановить. Я была женщиной на задании.

Прогулка до коттеджа оказалась очень холодной и опасной. К тому времени как достигла порога мистера Кауфмана, я не чувствовала своих ног и дрожала так сильно, что едва не теряла сознание. Постучав в дверь, я ощутила боль в заледеневших костяшках.

— Мистер К-Кауфман! — закричала я, вновь принявшись колотить в дверь. — Я п-пришла з-за И-Иисусом!

Дверь распахнулась, и в воздухе почувствовался запах табака. Мгновение я была просто ошеломлена представшим передо мной человеком. На его лице застыло убийственное выражение, а взгляд был невероятно хмурым. Темные чуть кудрявые волосы больше не были зачесаны назад, теперь они выглядели растрепанными, словно он много раз проводил по ним пальцами. Темная щетина на щеках нуждалась в бритве, но почему-то манила меня к ней прикоснуться.

— Мисс Холланд, — прорычал мистер Кауфман, его голос был ледяным, как и мои пальцы. — Вы же умрете здесь, крича об Иисусе. Заходите и сядьте у огня. Вы шли сюда пешком?

Мои зубы стучали, когда я указала на машину вдалеке.

— Я с-съехала с д-дороги.

Протянув ладонь, он схватил меня за руку и втащил в теплый дом. Я вскрикнула и хлопнула его по запястью, но мои руки были сейчас бесполезны. Как только он закрыл дверь, то оттащил меня к углу.

— Что, вы говорите, сделали? — спросил мистер Кауфман, его шоколадно-карие глаза кипели яростью.

Я шокировано моргала, глядя на него. Никто никогда на меня так не злился. По крайней мере, не так. Должно быть, мне следовало бояться мистера Кауфмана и его вспыльчивости, но я отказывалась. Он был ворчливым вором рождественских декораций.

— Отдайте мне Иисуса, и я пойду своей дорогой. Немедленно уйду, — раздраженно ответила я, встречая его взгляд.

Уголки его губ дернулись, а ярость сменилась хмуростью.

— Иисус? О чем, ради всего святого, вы разглагольствуете, женщина?