Мейси Ейтс: Сказочный плен с искусителем

– Я тоже никогда не хотела быть ни с кем, кроме тебя, – призналась она в свою очередь. – Даже думать об этом не могла.

– Мне было так страшно признать то, что я влюблен. Меня смущала твоя храбрость. Думал, я не заслуживаю этого, а оказалось, ты права. После всего, что ты пережила, твоя способность любить – настоящее чудо. Случилось невероятное – я снова могу видеть тебя и смогу увидеть наших детей. Никто не давал никаких гарантий, сколько это продлится, поэтому я больше не могу позволить себе рисковать. Я хочу быть с тобой.

– Я тоже очень этого хочу. Хочу быть с тобой, больше мне ничего не нужно. Я просто не знаю, что делать со своей свободой. Зато всегда знала, что хочу любить тебя. Ты – мужчина моей мечты.

– Я давно разучился мечтать. Еще ребенком мне ясно дали понять, что в жизни не существует ничего постоянного и определенного. Юношей я потерял единственного человека, которым дорожил, – тебя. С тех пор жил в темноте, эта темнота не имела никакого отношения к слепоте. Шарлотта, ты снова научила меня мечтать, я даже вижу сны. Ты научила меня этому, когда мне было двадцать пять лет, и вот теперь напомнила снова. Я хочу, чтобы ты не давала мне забывать об этом и в пятьдесят, и в шестьдесят. Я мечтаю многому научиться у тебя, оставаться с тобой до конца моих дней.

– Я буду рада научить тебя этому.

Рафе привлек ее к себе и поцеловал. Потом снова посмотрел ей в глаза.

– Распусти волосы.

Шарлотта была измучена родами. Все прошло не так, как им хотелось. В конце концов, врачи настояли на кесаревом сечении. Рафе негодовал, это стало для него серьезным испытанием.

Он подверг свою возлюбленную немалому риску. Наблюдать за тем, как жена дает жизнь их детям, оказалось сущей пыткой.

Зато сейчас Шарлотта отдыхала. Дети родились здоровыми.

И Рафе может видеть их.

Самые красивые малыши, которых он когда-либо видел. Мальчик и девочка. Сын и дочка.

Он любовался их розовыми сморщенными личиками, пока они преспокойно лежали у него на руках. Рафе ощущал радость и гордость. Шарлотта дремала, ее ресницы отбрасывали длинные тени, волосы выглядели как расплавленное золото. Рафе ощущал себя самым счастливым человеком на свете.

Это его семья.

Он чувствовал прилив невиданной силы. Такое ощущение не в состоянии подарить деньги или власть.

К Рафе Коста это понимание пришло не сразу, но, в конце концов, он усвоил этот урок.

– У меня есть подарок для тебя, – сонно пробормотала Шарлотта.

– Для меня? Это неправильно.

– Он для тебя и для детей. В моей сумке. Открой ее и увидишь.

В сумке лежали два свертка.

– Разверни.

Рафе повиновался и аккуратно развернул подарок жены. Внутри оказались рыбки из переливчатого цветного стекла, точь-в-точь похожие на тех, которые разбил его отец.

У него защипало в носу. Он не знал, что и сказать.

– Шарлотта.

– Понимаешь, Рафе, нельзя изменить прошлое, – вкрадчиво заговорила Шарлотта. – Однако никто не сможет отнять у нас будущее.

Он любовался мерцающими рыбками, потом, аккуратно завернув в бумагу, положил на столик рядом с вазами с цветами, присланными многочисленными друзьями.

– Повесим их в детской.

Она бросила взгляд на детей.

– Я тоже так подумала. Надеюсь, они им понравятся.

– Если нет, я повешу их у себя в кабинете.

– Прекрасная мысль.

– Ты уже подумала над именами?

– Рыб? Или детей?

Рафе едва не рассмеялся.

– Детей, дорогая.

Она сонно улыбнулась.

– Да.

– И что же ты надумала?

– Мне кажется, мы должны назвать их Адам и Филиппа. В честь твоих хороших друзей, которые, собственно, и посоветовали тебе вернуться ко мне. Ну, или выколоть себе глаза.

– Однако неплохое предложение. – Рафе снова был готов рассмеяться.

А это вовсе не предложение. Его будущая жена была непреклонна в своих желаниях. Что же, Адам и Филиппа, добро пожаловать в семью!

Этот случай еще долго будет обсуждаться на встречах с друзьями, поскольку Адам и Белль, Филиппе и Бриар останутся одними из самых важных людей в жизни Рафе и Шарлотты.

Все они жили долго и счастливо.