Джанис Мейнард - В капкане искушений с шотландцем

- Да. Она была потрясающей женщиной. Надеюсь, они с дедушкой не видят сейчас, что я собираюсь сделать.

- Ты должен принимать решения, подходящие для тебя и твоей семьи. - Эбби отошла. - Вчера я нашла на кухне мешки для мусора. В белые буду складывать вещи для благотворительных организаций, а в черные - все, что нужно выбросить. Нормально?

Внезапно Дункан ощутил, что его переполняют эмоции - слишком много на него навалилось: необходимость что-то решать с бизнесом, ожидания Эбби, его собственная неуверенность во всем, что происходило.

- Делай как хочешь, - коротко ответил он. - Мне все равно.

Эбби резко повернулась и ушла. Дункану хотелось броситься за ней и извиниться, но он подумал, что, может, так даже лучше. Пусть решит, что он грубиян, может, так ей будет легче с ним расстаться…

С неохотой он направился в кабинет деда и принялся за утомительную работу разгребания вещей, а их там хватало. Все ящики были забиты мелочами, хранившимися в кабинете десятилетиями. Там были сотни карт и чертежей - Дункан без сомнения решил выбросить все, потому что самые важные сохранились в главном офисе компании. Однако все же Эбби оказалась права - практически сразу он принялся складывать в отдельную коробку вещицы, слишком ценные или исторически важные для того, чтобы их выбросить.

Быть может, местному музею какие-либо из безделушек или программ вечеринок пятидесятых и шестидесятых годов покажутся интересными. Вообще, интерес представляло все, но Дункан понимал, что, начни он копаться в каждом буклете и чеке, придется провести за работой куда больше времени. Коробку побольше он выделил для записных книжек в матерчатом переплете. Супруги Стюарт вели записи о самых сложных годах, когда приходилось прикладывать немало усилий, дабы удержать на плаву бизнес. После Второй мировой войны их проницательность помогла предсказать грядущий наплыв туристов, и тогда они начали расти. Лишь бросив взгляд на пару строчек, Дункан понял, что эти записи могли бы пригодиться брату и его жене. Он соберет их все и отправит в Шотландию - даже если это будет стоить ему целое состояние.

Спустя пару часов Дункан почувствовал первое удовлетворение от проделанной работы. Он делал все быстро, но методично, поборов желание пойти посмотреть на Эбби. Если она хочет, чтобы между ними была дистанция, - пусть будет так. Она права насчет одного: было бы очень легко в нее влюбиться. В Шотландии она не найдет для себя ничего - ее карьера здесь, в этом городе. Дункан был практически уверен, что ее начальник однажды передаст ей компанию. Иначе зачем бы он столько времени и внимания уделял ее обучению?

Опустив два последних блокнота в коробку, Дункан не стал закрывать крышку на всякий случай. Нагнувшись, чтобы поставить тяжелую коробку в угол комнаты, он заметил какую-то бумагу, выглядывавшую из-под огромного дубового шкафа. Это оказался большой и тяжелый конверт из пергамента. Дункан безошибочно угадал руку деда в надписях на нем. По-видимому, никто и никогда прежде не открывал этот конверт. На нем было написано: «Моей дорогой Изобел». Слова, на первый взгляд невинные, пробудили в нем необъяснимую тревогу. Что такого мог написать дед, какой секрет всплывет сейчас спустя год после его смерти?

Эбби выпрямилась, потянулась и зевнула. Спина болела ужасно: несколько раз она перетаскивала тяжелые вещи из шкафа на кровать, чтобы проверить все карманы. И все же приходилось много раз нагибаться и поднимать что-то. В носу свербило, скорее всего, от запаха нафталина - Изобел приложила все усилия, чтобы ни одна моль не добралась до зимних вещей. Прошло уже около двух часов, и Эбби удалось значительно разобрать комнату, над которой она трудилась. Кладовка и ящики в комнате и ванной уже были пусты, осталось лишь снять постельное белье. К сожалению, Дункан оказался прав в своем предположении, что большинство вещей придется выбросить. Одежда была слишком старой и непригодной для благотворительных организаций, но недостаточно старомодной, чтобы заинтересовать музей. Эбби приготовила уже больше десяти мешков, которые нужно было выбросить. Из ценностей она не нашла ничего - ее трофеями стали семь пачек жевательной резинки и несколько разнокалиберных пуговиц. Исключение составляла лишь маленькая золотая галстучная булавка в форме лилии. Сложив все это на тумбочку, Эбби пошла в ванную, чтобы умыться холодной водой. Она уже начинала ощущать усталость из-за недостатка сна накануне. Но, взглянув в зеркало, Эбби увидела, что глаза ее блестят, - несмотря на усталость, она была счастлива находиться здесь с Дунканом.