Дэни Коллинз - Поцелуй желанной интриганки

Это больно, потому что это правда. Он никогда не подозревал о причастности Артуро, потому что это было слишком большим предательством. Вместо этого он позволил себе увидеть вором Стивена.

— Держите ухо востро, — продолжал Джорджио. — Даже если ребенок твой, не забывай о ее мотивах. Она была в трудном положении. Не похоже, что это дитя любви.

Данте вздрогнул от этого замечания. Он не рассматривал подобную возможность, потому что любовь означает, что он станет еще более уязвим перед ней, чем уже есть.

— Я тебя услышал, — сказал Данте лишь для того, чтобы его дядя ушел, прежде чем он окончательно раскроет себя. — Я еще подумаю над этим.

Джорджио ушел. Данте стоял у окна, раздумывая над их с Ками отношениями. Он был слишком восприимчив к ней. Слишком зависим от нее.

Но часть головоломки, которой не было у его дяди, заключалась в том, что Ками никогда не лгала ему. Он начал их общение с осуждения ее и ее семьи, но она раз за разом доказывала, что она заслуживает доверия.

Пот выступил у него на лбу, когда тревожно-яркое воспоминание всплыло в его памяти. Ее первый раз. Она доверила ему свою жизнь. А когда у нее был шанс уйти от него, может быть, не с богатством Мидаса, но с достаточной суммой по сравнению с тем, на что она жила до встречи с ним, Ками оставила все на полу гостиничного номера.

Ками пыталась добросовестно платить долг отца. А когда узнала, что ее отец ни в чем не виноват, не загорелась желанием вонзить кол в его черствое сердце. Она не стала скрывать от него ребенка. И согласилась выйти за него замуж несмотря на то, как он разрушил ее жизнь.

Ками никогда его не предавала. Она была самой стойкой, верной, милой…

Голубая вспышка привлекла его внимание. Его шофер нес ее потрепанный полный рюкзак к машине.

О, черт возьми, нет.

Что еще она могла сказать Бернадетте, кроме как «простите»?

Держа ручку над бумагой, Ками чуть не написала: «я не такая храбрая, как вы», но ей стало стыдно за то, что она сбежала. А что она должна была сделать? Смириться с тем, что у нее над головой занесен топор? Она не могла. Все хорошее когда-нибудь кончается.

С ней это происходило постоянно. Она бы предпочла самой выбирать, как и когда расстаться с Данте, чем в будущем переживать о неудавшихся отношениях гораздо глубже. Уже сейчас Ками было так больно, что она едва могла дышать.

— Какого черта ты делаешь? — спросил Данте, входя в библиотеку. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что задрожали стекла.

Резкий шум пронзил ее существо. Агония, которую она с таким трудом сдерживала, захлестнула ее, как цунами. Ками старалась сидеть прямо в антикварном кресле деда Данте, но, когда Данте подошел к ней вплотную и оперся руками на стол, Ками мечтала провалиться сквозь землю. Она вскочила, обхватив себя руками.

— Мой сицилийский не очень хорош, — сказала она, услышав напряженность в его голосе, — но я поняла суть. Ты хочешь сделать тест на отцовство. Отлично. — Ками бросила ручку на стол. — Но я не собираюсь выходить замуж за человека, который не верит мне на слово в чем-то настолько простом.

— Ты позволишь одному грязному обвинению разрушить жизнь, которую мы пытаемся построить? Ну и у кого из нас проблемы с доверием?

— О, Данте, перестань. Одного обвинения оказалось достаточно в первый раз. Одно-единственное обвинение до сих пор разрушает мою жизнь.

Сквозь затуманивающие зрение слезы Ками увидела, как голова Данте дернулась назад, как будто ее слова по-настоящему ударили его. Его лицо исказилось от волнения. Что-то похожее на… отчаяние промелькнуло в его взгляде.

— И ты не можешь простить меня за то, что я поверил моему кузену, а не твоему отцу?

Как так получилось, что она могла выдержать свою боль, но не его?

— Дело не в прощении. Я хотела верить, что мой отец невиновен, несмотря на доказательства. Я полностью понимаю, почему ты не можешь поверить, что твой кузен мог так поступить. Мы хотим верить в людей, которых любим.

Как она могла признаться в своей любви, если не была уверена в его чувствах.

Как же горько. Ками просто не могла смириться с этим. Ведь ее сердце принадлежит ему.

— Ты никогда не поверишь мне. — Ками закусила губу. — Я не хочу всю жизнь прожить несчастливо. — Ками помахала рукой между ними. — В нас. Я не хочу строить воздушные замки.

— Я люблю тебя, — сказал Данте.

Слова прошли сквозь Ками как стрела, заставляя ее сделать резкий вздох.

— Не надо. По крайней мере, не лги мне.