Энди Брок: Пленница острова страсти [litres]

Подойдя к каюте, он обнаружил, что Чезаре нет на месте.

Джако охватила паника.

Рывком он открыл дверь в каюту – пусто.

Лия и Габриэль исчезли.

Лия стояла на верхней палубе, прижимая к себе Габриэля, согревая его своим телом. С моря дул прохладный ветер, трепал ее распущенные волосы. Малыш крепко спал и чувствовал себя в безопасности, в отличие от Лии. Ее гнев сменился страхом. Чем больше она находилась здесь, тем больше видела истинную натуру Джако.

Отказываясь сидеть в заточении, Лия объявила своему телохранителю, что пойдет на палубу подышать воздухом. Если она рассчитывала, что он отпустит ее одну, то ошибалась. Чезаре последовал за ней.

Лия злобно покосилась на него. Чезаре стоял, скрестив руки на груди, и не спускал с нее глаз. Лия отвернулась и уставилась вдаль на лунную дорожку. Ее серебристое мерцание только усилило чувство одиночества и безысходности. Выхода из этой плавучей тюрьмы не было…

Идея уговорить Чезаре помочь им сбежать с яхты любыми способами зачахла на корню. Достаточно было одного взгляда на его непроницаемое лицо, чтобы понять, что с ним каши не сваришь, он верный человек Джако.

Значит, вариантов не оставалось, кроме как ждать утра и надеяться, что Джако сдержит слово и отпустит их.

Хотя, даже если он сдержит слово и освободит их, она никогда не сможет вычеркнуть его из своих мыслей, из своего сердца. Эта несчастливая история любви останется навсегда большим черным пятном в ее душе…

Лия начала ходить вокруг бассейна с подводной подсветкой, которая была единственным освещением на борту, кроме луны. Чезаре пристально следил за ее движениями, готовый в любой момент остановить и удержать ее, если она попытается прыгнуть за борт.

Лия вспомнила, что час назад видела, как к яхте приблизилась лодка. Мотор был приглушен заранее, и лодка бесшумно подплыла к корме яхты. Вероятно, это был Джако. Чезаре кивком подтвердил ее предположение.

Где он был и почему вернулся так поздно? Почему крадется, как вор? Наверняка встречался со своими подельниками…

Внезапно от всех этих мыслей и переживаний Лия почувствовала невероятную усталость. Она подошла к шезлонгам и устроилась на одном из них вместе с Габриэлем в ожидании рассвета.

Она не хотела пропустить его, не хотела оставаться здесь ни минуты дольше, чем требуется. Как только первые лучи солнца появятся на горизонте, она пойдет, найдет Джако и потребует освободить их.

– Слава богу!

Джако вышел на палубу и сразу увидел их – два самых главных чуда в его жизни, Габриэля и Лию. Вздох облегчения вырвался из его груди, сердце перестало колотиться как бешеное.

Они лежали на шезлонге под неусыпным взором Чезаре и крепко спали. Почему Лия предпочла спать на палубе, а не в своей шикарной каюте, Джако понятия не имел, но главное, они были здесь, под присмотром, а значит, в безопасности.

Он подал сигнал Чезаре, и тот скрылся в тени. Джако постоял, затаив дыхание, еще пару секунд, любуясь Лией и их ребенком, а потом резко выдохнул, давая себе разрешение выплеснуть свои чувства.

Но он и представить не мог, что способен испытывать столь сильные эмоции. Как только он разрешил себе чувствовать, его тут же закружило в водовороте переживаний, ком подступил к горлу, блокируя речь, – руки не слушались, ноги подкашивались. Он и не подозревал, как сильно их любит.

Любовь к сыну – сильная, как удар, – поразила его сердце. Между ними существует невероятная связь, которая не разрушится, как бы далеко друг от друга они ни были.

Любовь к Лии иная – сложная, многогранная, глубокая, пустившая корни в его душу, в его сердце.

Сможет ли она когда-нибудь почувствовать то же самое к нему?

Джако сел на шезлонг рядом с ними, взял Лию за руку.

– Убери от меня руки! – вскрикнула она и через секунду была уже на ногах, инстинктивно прикрывая Габриэля.

От неожиданной встряски малыш забеспокоился.

– Ради всего святого…

Джако попытался сократить расстояние между ними, но Лия попятилась, и он остановился.

– Лия, ты перегибаешь палку, – сказал он спокойно и вразумительно, хотя в глубине души хотел развеять все ее страхи и сомнения страстным поцелуем.

– Перегибаю? Да неужто?

– Для такой реакции нет никаких оснований.

– Правда? У меня нет оснований не доверять тебе?

Ветер разметал ее волосы, играл рыжими прядями.

– Ни единого.

– Тогда, может, расскажешь, где ты был сегодня вечером и что делал? – отозвалась она, глаза ее сверкали.