Энди Брок - Пленница острова страсти [litres]

Джако посмотрел на часы. В Нью-Йорке вечер, значит, он может позвонить Франческе и сообщить, что все кончено. Это должно его, вернее, ее, порадовать.

– Не могу поверить, Джако!

– Это правда. – Джако улыбнулся сестре. – У меня даже есть доказательство. – С этими словами он поднял руку и показал разбитые костяшки.

– Джако! – удивилась Франческа. – С каких пор ты решаешь вопросы кулаками? Я думала, это ниже твоего достоинства.

– Да, но врезать по физиономии этому подонку было чертовски приятно.

– Он правда за решеткой? – переспросила сестра. – Нет ли шанса, что он выйдет на свободу?

– Если кричишь «стреляйте на поражение!», не думаю, что полиция будет милосердна, – улыбнулся Джако. – Твои мучения закончились, Франческа. Этот монстр никогда больше не тронет тебя.

– Ох, Джако, я так тебе благодарна. Ты сделал невозможное. Ты самый удивительный человек на земле. Кто-нибудь тебе это уже говорил?

– Нет, кажется, нет, – вздохнул он.

– Джако?

– Проехали, Фрэн, не обращай внимания.

– Выкладывай.

Он посмотрел на свое угрюмое лицо в окошке в углу экрана и на сияющее счастьем лицо сестры. Глубоко вздохнув, Джако решился.

– У меня для тебя еще кое-какие новости. Как ты относишься к тому, чтобы стать тетей?

– Тетей? – Франческа подалась вперед, глаза ее округлились от удивления. – Божечки, Джако, у тебя будет ребенок?

– На самом деле у меня уже есть. Сын. Ему три месяца.

– Ого! – выдохнула Франческа. – Ты не говорил, что с кем-то встречаешься.

– Я не встречаюсь, – мрачно сказал он, даже не пытаясь обмануть сестру. Она знала его, как никто. – Во всяком случае, уже нет. Ребенок – результат моих отношений годичной давности.

– Понятно, – протянула Франческа. – И где сейчас твой сын и его мать?

– Здесь.

– Где – здесь?

– На борту «Алисии». Мы отчалили от берега Палермо.

– Давай-ка разберемся, Джакомо Валентино, – серьезно сказала Франческа. – Значит, ты и эта женщина… – Она замолчала, чтобы Джако мог заполнить пробел.

– Лия.

– Ты и Лия, и твой сын…

– Габриэль.

– Значит, вы трое уютно обосновались на яхте все вместе, и ты говоришь, что у вас нет отношений с этой… Лией?

– Да. Но у нас нет отношений, и я не говорил, что мы тут уютно обосновались, скорее наоборот.

– Что ты имеешь в виду?

– Она не хочет иметь со мной ничего общего.

– Тогда почему же вы все вместе на яхте?

– Это долгая история. Мне нужно было убедиться, что они в безопасности, – вздохнул Джако.

– А теперь? – Франческа нахмурилась.

– Теперь, когда Гаралиньо за решеткой, они свободны.

– А ты этого хочешь?

– Фрэн, не важно, чего хочу я, – не выдержал Джако. – Я обещал Лии свободу и должен сдержать слово.

– Я не узнаю тебя, Джако. Ты позволишь им уйти? – удивилась Франческа.

– Я устал бороться…

– Эта Лия, кажется, умеет за себя постоять и знает, чего хочет.

– Она бесит меня, как никто другой.

– О боже, Джако, я и не думала, что доживу до этого дня! – радостно воскликнула Франческа.

– О чем ты?

– Ты влюбился! – Сестра всплеснула руками.

– Ерунда.

– Нет, это написано у тебя на лбу крупными буквами. Иди и скажи ей это прямо сейчас.

– У нас полночь.

– И что? Иди, – сказала сестра и сделала жест рукой, подталкивая его к действию. – А я отключаюсь и завтра с удовольствием послушаю, как все прошло.

Франческа отправила ему воздушный поцелуй, и экран погас.

Джако уставился на свое отражение на погасшем экране. Влюбился? Что, если сестра права? Может, именно поэтому он не чувствует радости? Знает, что будет тосковать по ним.

Джако вскочил на ноги и начал ходить по каюте. Ему внезапно почудилось, что воздуха в каюте не хватает.

Лия здесь, на яхте, мирно спит в своей постели, ее огненные локоны разметались по подушке, а рядом с ней их сын. Этот образ так взволновал его, что ждать до утра было невыносимо.

Он должен что-то предпринять, прямо сейчас. Ну и что, что ночь? Может быть, это его последний шанс, и он им воспользуется. Он скажет ей о своих чувствах.

Шагая по пустым темным коридорам, Джако старался усмирить бешено колотящееся сердце – он должен быть спокойным, чтобы держать ситуацию под контролем, он не может просто ворваться в каюту, напугать Лию и разбудить Габриэля. Так дела не делаются, как бы ему ни хотелось поскорее рассказать ей правду. Он мечтал подхватить ее на руки, заглушить поцелуем ее протесты и показать, как много она для него значит.

Но сейчас не время для действий – сейчас время для разговоров. Нужно рассказать ей обо всем по порядку. Он так долго ждал этого…