Кэрол Маринелли: Снова поверить в любовь

И пока они говорили серьезно, Мерида должна была кое-что ему сказать.

— Итан… — Она не решалась давить на него. В конце концов, это ее не касалось — она была лишь фиктивная жена. Но, хотел бы он этого или нет, она чувствовала себя вовлеченной в это. — Твой отец плохо выглядит. Я думаю, что тебе следует вернуться домой.

— Кто-то должен работать. Я каждый день разговариваю с ним, и он постоянно твердит, что хочет, чтобы все работали, как обычно.

— Это не то же самое, что разговор лицом к лицу.

Да, это было не то же самое.

Он мог видеть Мериду, слышать ее. Но это было не то же самое, что быть рядом с ней.

— Ты и твой отец должны разобраться в ваших отношениях, пока еще не поздно.

— Оставь это, Мерида.

Мерида понимала, что зашла слишком далеко. И она снова надела маску равнодушия и посмотрела на него ледяными зелеными глазами, сверкавшими от непролитых слез.

— Очень хорошо. — Она холодно улыбнулась. — А теперь мне и вправду пора идти.

— Нет, подожди…

При всем напряжении между ними, разговор с Меридой был самой лучшей частью его дня. И он попытался продлить разговор, применив тактику, которая всегда срабатывала.

— Здесь потрясающие ювелиры. Как насчет…

— Итан! — резко сказала Мерида. Она не хотела, чтобы он привозил ей подарки. Она просто хотела, чтобы он вернулся домой. Только не смела признаться в этом. — Мне нужно идти.

Итан подумал, что она слишком нервная. А потом отменил ужин.

Что, черт возьми, случилось с роскошной рыжеволосой девушкой, с которой он познакомился? С той, которая каким-то образом заставила его улыбаться?

Она превратилась в Кэндис. Купленная, оплаченная и почти не участвующая в общих разговорах.

Тем не менее они все-таки разговаривали.

«Я думаю, что тебе следует вернуться домой».

Эти слова мучили его, потому что Итан знал, что он должен был быть дома. Но когда он пытался утром поговорить об этом с отцом, тот хотел говорить только о сети отелей и ни о чем другом.

Итан разделся и лег на кровать, тупо глядя в потолок и думая о доме.

Он начал вспоминать какие-то вещи о матери, которые противоречили всему, во что он верил.

Да, она была красива, и все писали о ней, что она была добра. А фотографии в доме отца подтверждали, что у них было счастливое детство.

Но это были всего лишь бумажки.

И тут он услышал голос, немного хрипловатый и такой знакомый, и посмотрел на экран телевизора.

Мерида.

В одном из своих обличий. Но это была она. Она шла по мосту в туфлях на высоких каблуках.

Он почти не узнавал ее.

Нет, физически, конечно, узнавал, с ее гривой медных волос и огромными зелеными глазами. Но она выглядела измученной, циничной, словно свет в ее глазах потух.

Мерида играла роль уставшей, умудренной жизнью дешевой проститутки.

Он перемотал пленку и снова просмотрел этот эпизод.

Она была блистательной актрисой. Он никогда не видел ее на сцене, но сейчас, когда он снова и снова пересматривал этот эпизод, Итан почувствовал, что к нему в руки попала ценная информация.

Он стал вспоминать все их разговоры. В его памяти всплыло ее признание, что она была рада отсутствию родителей на свадьбе, потому что не хотела, чтобы они видели, какую боль они ей причинили.

Не это ли она делает и с ним?

Прячет свою боль под идеальной маской?

Притворяясь, что она охотница за деньгами, в то время как сама любит его?

Он достал свой планшет и стал смотреть фотографии, которые прислали ему из журнала.

Он посмотрел на ее улыбку и увеличил изображение.

Мерида и вправду была замечательной актрисой. Даже самый наблюдательный человек не смог бы заметить, что улыбка не касалась ее глаз.

Даже ему пришлось просмотреть все фотографии и мысленно сравнить их с образом реальной Мериды. Той, которую он увидел в вечер их знакомства и на следующее утро, когда они прощались. Той, которая была еще до ребенка, до конца ее карьеры, до оскорбительного контракта и обвинений в меркантильности.

Он хотел снова встретить ее.

Но между ними выросла ледяная стена — контракт, обидные слова, к тому же Мерида теперь играла роль светской дамы.

Итан хотел увидеть, что скрывается под этой маской.

Если Мерида даст ему второй шанс.

Самолет приземлился в два часа ночи.

Итан открыл дверь и вошел в вестибюль.

Даже в ранней юности у него было в доме свое крыло, и он редко пересекался с отцом или с какой-нибудь женщиной, с которой тот в этот момент жил.