Андрей Иванов - В поисках смерти [СИ]

Ответил я не сразу… И не потому, что в Бога не верил, а скорее даже потому, что верил. Ну как верил, как все. Не так чтобы истово, и даже не так чтобы наверняка… но верил ведь. Как и всем мне хотелось, чтобы он был, и просил у него порой что-то… не так чтобы обязательно случилось, скорее для моральной поддержки… Но вот так чтобы утверждать, что верю. И все же я кивнул.

— Ну вот, — задумчиво пробормотал он, — и в Бога веришь, и на то что вы по ту сторону встретитесь наверно надеешься, а сам вот так… вниз сиганул, и встречайте меня. Не выйдет, — священнослужитель вздохнул, — не попадают самоубийцы в Рай. Слышал ведь об этом.

Конечно, об этом я слышал. Правда, до сей минуты о этом не думал. Расстаться с жизнью это вам не в магазин за хлебушком сходить, тут все нервы на пределе. А вот теперь надо же, призадумался.

Ну вот какого черта сюда этого святошу нелегкая принесла. Ну, вот шел он по своим делам, и шел бы дальше, так нет. Ну и как теперь прыгать? Ведь не врал он, не сам это придумал.

— Вот видишь, — словно прочитав мои мысли продолжил он. — Сейчас сиганешь вниз ради нее, а по факту ей же хуже сделаешь. Ей-то за что там мучиться, твою глупую смерть наблюдая, в аварии-то она не виновата. Как и в твоей дурости впрочем.

А вот обзываться это он зря. Я к нему в душу не лезу, и сюда подниматься не просил. И так стало обидно… что не сдержался, — а если его нет! Если вот сейчас прыгну и все!

— Тем более глупо, — даже не поведя бровью, ответил он, — так хоть кто-то сохранит светлую память о девушке, о той любви, ради которой стоило жить… А прыгнешь, получиться, что и ее предал, и то чувство, которым жил… Как трус предал, побоялся его нести в одиночку.

Было обидно. До жути, до чертиков. И не потому что был он не прав, а потому что прав. Я-то к ней спешил, на это надеялся, а вот если так, если нет там ничего… получается да, предал. Или нет. Или как лебедь? Говорят же, что не живут они в одиночку…

А священник между тем встал, не спеша отряхнул рясу, подошел ко мне и забрал пачку сигарет.

— Не дури, — сказал он мне на прощанье, — глупо сдохнуть не подвиг. Любил, так живи и радуйся, что была у тебя такая любовь. Помни о ней. Носи в сердце.

— Так что мне делать? — я не спрашивал, вернее не хотел спрашивать, само как-то вырвалось.

Он на секунду остановился, заглянул в мои глаза, и честно ответил, — я не знаю парень, честно не знаю. А врать это грех. Только вот там, — он кивнул в сторону пропасти, — это не выход. И уж точно не вход туда, где ты можешь ее встретить.

И ушел. Даже стащить меня с парапета не попытался.

Это тоже было обидно. Я бы и не сопротивлялся. И ему может зачлось…

Вот только прыгать уже не хотелось. Не так, чтобы в Ад. Я хотел к ней.

Прилет был метрах в двухстах. Опять промахнулись. Мина, 120-я не меньше. Тут я уже полгода. Но я приехал не убивать. Я волонтер. И пусть я этого никому не говорю — а приехал сюда я искать смерти. Да лучше так, лучше спасая чужие жизни, чем как тогда, с крыши. Вот только не везет мне.

Первое время, лез во все горячие точки. Страшная тут война, и глупая. Воюют первые со вторыми за то, что нужно третьим. Но это их выбор, у меня тут свой интерес.

Лезть-то лез, детей, стариков, женщин из под обстрелов выводил. Они же тут лупят по жилым кварталам… трусы. Пришли воевать, а убивают невинных в надежде зацепить тех, кто может убить их самих. Ну, так сидели бы там, откуда пришли… но нет. Придумали себе великие идеи… Вот интересно, как в эти их подвиги ради отечества, разорванные в клочья и искалеченные дети вписываются? Никак? Предпочитают думать, что стреляют не в них? Но глаза-то ведь есть, неужели не стыдно. Но это не мое дело. Им бы того мужичка в рясе… но его здесь нет. Зато есть смерть. Она тут повсюду. Правда, меня вот все обходит стороной. Не нравлюсь я ей что ли.

Дошло до абсурда. Как-то те наступали… наши отступали, и кто-то крикнул, что в доме, что на самой что ни на есть линии атаки, осталась бабка. Думать я не стал. Я сюда билет вообще в один конец покупал. Добежал, нашел. Бабка, божий одуванчик лет семидесяти, действительно была тут. И не то чтобы из ума выжила, просто куда ей. Она-то и с палочкой едва ходит, а тут стрельба, снаряды рвутся. В общем, пока я думал как ее тащить, в квартиру ворвались атакующие. Все думаю, вот и мой час настал. Бабку только жалко. Ну и выдал я им… — Что ж вы суки делаете, она же вам кому как мать, кому как бабушка, что вас с пеленок качала а вы… — в общем выдал по полной, все что за эти полгода накопилось. Даже как-то весело на душе стало — хоть перед смертью все выскажу что накипело.