Антонина Глушко: Приморская элегия

На помощь поспешили врач с немцем, подхватили Артура за ноги, помогая дотащить до машины, приподняли и подали наверх.

Там его положили на пол кузова. Самому Саньке помогли забраться по лесенке. Усадили на бортовой скамье напротив головы друга, лежащего все также без сознания. Погрузка быстро закончилась, и машины медленно двинулись с места.

Оглядевшись по сторонам, он увидел вдалеке длинную колонну советских пленных, сопровождаемых вооруженными немцами с собаками. Только позже он узнает, почему сам не оказался в той колонне, со всеми своими однополчанами. Его просто посчитали за австралийца, когда он бормотал на языке друга, выкапывая того из-под земли.

К австралийской Армии у немцев было особое отношение. Общество «Красного креста» согласно меморандуму австралийских военнопленных забирало и отправляло на нейтральную территорию. «Соглашением» предписывалось: попавшие в плен, а затем помещенные в приемники «Креста» не имели права вновь возвращаться к участию в боевых действиях.

Проще говоря, для Саньки и для тех, кто сидел с ним в кузовах этих машин, война окончилась. Милосердно и никаких лагерей. Жаль, что «Соглашение» распространялось лишь на австралийских солдат. Родина не забывала их ни на миг. И в случае беды спешила им на помощь.

Машины уже ехали по улице разрушенного города. В кузове стало немилосердно трясти. Голова Артура моталась из стороны в сторону и билась о днище, при каждом скачке машины на ухабах. Превозмогая боль и смертельную слабость, Санька с трудом стянул с себя грязную порванную гимнастерку и, скатившись на колени, подложил ее под голову друга.

Приподняться, чтобы сесть на место, на бортовое сиденье сил у него не хватило. Так и сидел рядом с товарищем на досках, удерживая его голову от сильных толчков, пока не почувствовал, что машина остановилась. Они подъехали к железнодорожному вокзалу.

Немец, ехавший с ними в кузове, перелез через борт машины, опершись ногами на заднее колесо, спрыгнул на землю. Поддерживая автомат на груди, побежал к кучке военных, стоявших у первого вагона санитарного поезда, наблюдавших за погрузкой раненых.

Из кабины их грузовика выбрались двое немцев и тоже отправились в сторону первого вагона. Там, по-видимому, получив команду, быстро побежали к зданию вокзала, и тут же выскочили с санитарными носилками, придерживая их за боковые ручки. Прибежавший охранник отдал команду перегружаться в вагоны.

В кузове засуетились, стали спускаться по тем же трапикам через открытые задние борта.

Все пленные покинули машину. Санька, схватившись за бортовую лавку, с трудом привстал на колени, а потом встал и сам. Подцепив под мышки Артура, потянул его к краю заднего борта. В машину заскочили двое немцев из кабины с носилками, уложили раненого, пододвинули носилки к краю кузова и подали их, стоявшим внизу пленным, при этом что-то сказав им, видать была отдана команда – идти к вагонам.

Четверо австралийцев, взявшись, каждый за ручку носилок, быстрыми шагами заспешили за немцем. Саньке помогли спуститься с лесенки и, поддерживая его под локти, повели вслед за жиденькой кучкой пленных. В вагоне их разместили с Артуром на нижних полках. Над Санькой улегся пленный австралийский врач, на верхней полке над Артуром расположился не знакомый Саньке солдат.

Минут через пятнадцать после отхода поезда к ним в купе пришли двое. По виду военные врачи. Оба были одеты в белые халаты. Один из них в руках держал медицинскую сумку. Они о чем-то говорили с пленным врачом, спрыгнувшим с верхней полки, и теперь все они стояли в проходе у столика.

Немцы слушали пленного, попеременно посматривая то на Артура, то на Саньку. Видать австралийский врач объяснял ранение солдат. Удовлетворившись, услышанным немецкий врач разложил содержание своей сумки на столике и принялся готовить инъекции.

Второй, начал осматривать Артура, оттянул поочерёдно каждое веко и что-то сказал коллеге. Тот кивнул головой достал ампулу, отломав верх, набрал в шприц препарат и ввел Артуру препарат.

Саньку тоже осмотрели, и тоже сделали укололи. После чего он провалился в глубокий сон на двенадцать часов. Ему не пришлось полюбоваться проносившимися мимо прекрасными зелеными горами, цветущими, розовым цветом садами, чистенькими деревеньками, не оскверненными войной. Их эшелон катил на юг.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.