Маргарита Коровина - Санта-Матрешкино – 2, или Какая же ты, Маргарита?

– Мой брат подарил мне кота. А может, пса. Но я думаю, что это кот. И он не умеет пить из блюдца.

Севочка радостно загыгыкал. Я нажала на мобильнике кнопку отбоя. А потом вообще его выключила. Пусть только попробует еще хоть раз позвонить мне, шут гороховый. Мало ему не будет…

Но что же делать с котом? Пушистый комочек настойчиво ползал за мной по кухне и жалобно пищал. Я поднапрягла память и припомнила, что в любимой моей книжке про львицу Кинули для кормления использовалась детская соска. Хорошая идея. Я засобиралась в аптеку, но вовремя сообразила, что в рот котенка детская соска не влезет. Опять неудача. А котенок пищал все истошнее. Может, позвонить родителям? Нет, это уж слишком. Бросаться по каждому пустячному поводу за помощью к предкам – это тот самый инфантилизм, в котором меня обвиняет Костя, сын маминого мужа. Надо самой найти выход.

Я взяла кота на руки и уселась в комнате на диване. Звереныш тут же нашел мой мизинец и начал его сосать…

Эврика! Я знаю, что делать. Засунув малыша в карман кофты, я пошла на кухню и достала из шкафчика пипетку. Отодрав резиновый колпачок, наполнила молоком маленькую бутылочку от таблеток и надела на нее колпачок от пипетки, отрезав у него самый верх. После чего вынула кота из кармана и сунула ему в рот микро-рожок.

Бутылочку пришлось наполнять раз двадцать, пока этот обжора не заснул у меня на руках. К этому времени я уже вдоволь наигралась в дочки-матери и мечтала поскорее лечь в кроватку. Слава богу, что у нас с Толиком не завелись дети. Мамаша из меня вышла бы еще хуже, чем моя. Забота о ближнем отнимает у меня все силы. Я чувствую себя выжатым до последней капли лимоном, который годен только для помойного ведра. Вот Любочка… Да, а я сегодня с ней поругалась… И зачем мне было критиковать ее Пашку? Ну какое мне дело, что между ними происходит? Летом я думала, что моя сестрица по уши влюблена в Станислава Алексеевича. Осенью пришлось признать, что я ошибалась. Истинным властителем ее чувств был не героический милиционер, а рядовой менеджер из ее конторы. И ко мне в Матрешкино она сбежала для того, чтобы помучить милого. Он ей под окнами ее городской квартиры серенады пел, а она мне варенье в это время варила… Да, варенье-то у нее вкусное получилось. Жаль, уже все съедено…

Я забралась под одеяло, предварительно уложив котенка на меховую шапку поближе к печке. За окном тихо падал снег, потрескивали догорающие угольки… Было хорошо и тихо. Но недолго. Около моей избушки замелькали огни автомобольных фар, и через минуту заверещал звонок. Я тихо вылезла из постели, надела халат и подошла к входной двери. Много лет назад я упросила Влада врезать рядом с дверью маленькое окошко. И сейчас с удовлетворением разглядывала сквозь это окошко виноватую физиономию Севочки. И огромный букет лилий, который он держал в руке.

Открывать или нет – вот в чем вопрос? Проблему с кормлением кота я уже решила. Тогда зачем мне сейчас мой поклонничек нужен? Придется поить его чаем, потом, естественно, ему захочется любви… А мне? Я не любительница внезапно нахлынувших страстей…

Не знаю. Может, пойти обратно под одеяло и притвориться, что крепко сплю и ничего не слышу? Неудобно как-то. Человек примчался ко мне за тридевять земель, бросив свои дела, а я его впускать не хочу… Ну да, не хочу, а что поделаешь? Но придется, иначе моя совесть (порядком привядшая благодаря Любочкиной воспитательной работе) меня загрызет.

Я включила в прихожей свет и открыла дверь. Севочка несмело мялся на пороге.

– Заходи, раз пришел, – приободрила его я.

Он вошел, протянул мне лилии, умильно глядя мне в глаза.

– Извини, Риточка, я был неправ.

– Да.

– Что да? Ты меня извиняешь?

– Нет, подтверждаю, что ты был неправ.

Он вздохнул и продолжил покаянную речь:

– Я не хотел тебя обидеть… Просто ты так редко звонишь мне сама… Вот я от радости и не соображал, что делаю.

– Севочка, право слово… Тебе ведь не шестнадцать лет, чтобы голову терять…

– Знаешь, Риточка, – он грустно вздохнул, – я ведь говорил тебе, что люблю тебя, да?

– Ну, да.

– А ты мне не веришь?

Я пожала плечами и пошла в комнату. Севочка шел за мной.

Странный он. Ну какая может быть любовь в нашем возрасте? Нет, я, конечно, читала, что любви все возрасты покорны, но, когда прибавляются года, убавляется интенсивность чувств. И на место юношескому безумию приходит взвешенное сексуальное влечение, подкрепленное общностью интересов и воспитания. И терять голову из-за звонка своей… подруги, мне кажется немного неуместным. Un peu ridicule, как говорят французы.