– А почему не вышло с той клиникой?
– «Скорая» не приехала, а схватки прогрессировали очень быстро. Пришлось везти ее сюда.
– Я выяснял этот вопрос. – Директор больницы взял сотовый. – Оператор утверждает, что никаких вызовов с того адреса больше не поступало, лишь тот единственный, по которому и выехала «скорая». Ваша жена звонила сама.
– Значит, звонок Примо не приняли. Я сам с ними поговорю. Этой ситуации не было бы, если бы вызов приняли и отправили машину в нужную больницу.
– Сэр. – Оператор пригласил их в диспетчерскую.
В маленькой комнатке было жарко и тесно для такого количества людей. Техник быстро продемонстрировал на экране изображение с камеры наблюдения: Примо сопровождает каталку Октавии в помещение, куда вход посторонним ограничен. Медсестра качает головой, указывает куда-то вглубь коридора.
– Она предлагает ему подождать в приемной, – пояснил директор.
Спустя некоторое время забегал персонал, поскольку начали поступать пострадавшие в аварии. Люди входили и выходили, за дверью никто не присматривал. Примо вошел в комнату для персонала, которая граничила с операционной.
Все присутствующие смотрели на Алесандро. Он пожал плечами, готовый сказать, что кузен наверняка был обеспокоен состоянием Октавии, но промолчал, продолжая наблюдать за экраном. Оператор щелкнул пультом, появилось изображение с камеры наблюдения внутри комнаты. Из операционной вышла медсестра. Сняв перчатки, бросила их в корзину для мусора и принялась мыть руки. Звука не было, но, судя по тому, как она куда-то указала, стало понятно, что Примо попросили выйти. Сестру позвали в другую операционную, и она ушла. Из первой операционной вышла вторая медсестра, остановилась, явно шокированная присутствием постороннего, но Примо указал на дверь с табличкой «Операционная 2». Очевидно, его слова встревожили сестру, и она принялась суетиться над двумя подносами с бумагой, ручками и…
– Ярлыки для имен? – предположил Алесандро, наблюдая, как сестра кладет на каждый поднос полоску бумаги, отпечатанную на принтере.
– Там должны стоять имя матери и штрихкод, который подходит к ее личному делу, – пояснил директор. – Полоски печатают заранее, а позже в операционной ставят время рождения ребенка.
Из второй операционной вышла медсестра. Осмотрев оба подноса, придвинула к себе один, поспешно вышла вместе со второй сестрой. В этот момент Примо взглянул прямо в камеру, а потом, встав к ней спиной, заслоняя стол, сделал неуловимое движение рукой.
– Останови здесь! – крикнул Андервуд.
Все смотрели на него, а он не мог отвести взгляда от застывшего изображения на экране, не в силах поверить в то, что не решались высказать присутствующие и что заподозрил он сам.
– Он не мог.
Но такова горькая правда. Все усилия ради благополучия и целостности семьи Ферранте пошли прахом, потому что он убедил себя в преданности кузена.
Видео возобновили. Медсестры на экране понесли подносы каждая в свою операционную.
– Вы говорили, ярлыки проверяют в присутствии матери, – вспомнил Алесандро, огромным усилием воли заставляя себя сдерживать гнев.
– Обычно их зачитывают вслух и проверяют две медсестры, но вчера персонал работал в нечеловеческих условиях. Когда много работы, о мелочах забывают, и порой случаются промахи.
– Он не мог знать, что родились два мальчика, – заявил Андервуд. – Если хотя бы одна родила девочку…
– Он знал, что у Октавии должен родиться сын.
Вот, значит, что на самом деле имел в виду Примо, обещая, что присмотрит за Октавией в Лондоне. Сандро полжизни потратил на то, чтобы установить нормальные отношения с кузеном, всегда стараясь понять его, назначил своей правой рукой в компании, словно бы извиняясь за решение, из-за которого брат не стал руководителем. Но очевидно, дух соперничества принял опасную форму. Примо пошел на поводу у зависти и раздражительности, предав его.
– Малыш Келли к тому времени уже родился. Первая медсестра взяла для него шапочку, – услышал он слова директора, прорвавшиеся сквозь бешеный стук сердца.
Как принять эту неожиданно обрушившуюся правду? Примо предатель. В глубине души Алесандро пытался найти оправдание поступку кузена. Его не покидало чувство вины оттого, что он стал причиной смерти отца. С тех пор все проблемы, выпадавшие на долю Примо, он воспринимал как свои собственные, считая, что это достойное наказание, испытание для его чести. Всю жизнь он старался искупить свой грех. Ведь если бы не тот необдуманный поступок, отец по-прежнему бы управлял компанией. Сандро всегда ставил нужды семьи выше собственных. Он бы отдал жизнь за благополучие рода Ферранте. И вот награда за его усилия, удар исподтишка, нанесенный даже не ему, а жене и ребенку. Это уж слишком.
Читать дальше