Ли Уилкинсон: Снегопад на курорте

Кэролайн почувствовала прилив нежности, желание обнять его.

Но, даже размечтавшись, она заметила опасный блеск в его глазах, не предвещавший ничего хорошего.

Когда Мэтью вошел в комнату, она попыталась проскользнуть мимо него. Но он схватил ее за руку.

– Не уходите… Мы с вами еще не все обсудили. – Придвинувшись поближе, он спросил: – Красавица принцесса может поцеловать бедную жабу?

Пытаясь сохранить хладнокровие, Кэролайн сказала как можно спокойнее:

– Это всего лишь волшебная сказка, которую любит Кетлин.

– Но во всех волшебных сказках должен быть счастливый конец, а поскольку главный герой…

Его смуглое лицо было всего в нескольких сантиметрах. Она взглянула на его рот, строгий и вместе с тем чувственный, и вспомнила свои ощущения в тот момент, когда их губы соприкасались.

Предательская жаркая волна захлестнула ее, но ей удалось справиться с собой.

– Я не думаю, что меня можно считать красавицей принцессой.

– Не знаю насчет принцессы, но красавицей – несомненно, – неожиданно злым тоном сказал он.

Испугавшись того, что может произойти, если он прикоснется к ней, Кэролайн произнесла с мольбой:

– Пожалуйста, Мэтью…

Оставив без внимания ее слова, он взял ее лицо в ладони и припал к губам.

Кэролайн ощутила такую истому во всем теле, что едва ли устояла бы на ногах, если бы не прислонилась к стене.

Его прикосновение, его улыбка – это было то, чего страстно желали ее душа и тело. Когда Мэтью в конце концов поднял голову, ей потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и осознать, что он дышит как после быстрого бега.

Понимая, что он поцеловал ее в приступе необъяснимой злости, Кэролайн почувствовала огромное удовлетворение оттого, что он все-таки неравнодушен к ней.

– Так-так-так… – протянул он насмешливо. – И кто бы мог подумать, что такая строгая на вид няня окажется такой пылкой?

Испугавшись, что ее неконтролируемая реакция могла всколыхнуть в нем давно забытые воспоминания, она сердито сказала:

– Пожалуйста, пустите меня. Вы не имеете права так вести себя.

– Разве вы меня не спровоцировали? – засмеялся он. – Обещаю, что никогда больше не притронусь к вам.

– Была бы вам признательна за это, мистер Каррэн.

– Ну зачем же так официально? Всего минуту назад вы назвали меня Мэтью.

Ее охватила паника.

– Я… прошу прощения… Я не хотела… Я была напугана.

Он все еще держал ее лицо в своих ладонях, поглаживая большими пальцами ее щеки. Это не было проявлением ласки. Так он выражал свою злость.

– Скажите-ка мне, мисс Смит, что вы будете делать, если я не смогу сдержать данного вам обещания?

Она хотела сказать, что уйдет, но при одной только мысли об этом у нее сжалось сердце.

– Вы уйдете?

Кажется, он понимал, что она никогда не уйдет по собственной воле, а поэтому поддразнивал ее. Срывающимся голосом она заявила:

– Не думаю, что это было бы хорошо для Кетлин. Девочка уже привязалась ко мне, а ребенку ее возраста нужна стабильность.

Упоминание о Кетлин смягчило его. Мэтью опустил руки и отступил на шаг. Теперь он был спокоен и контролировал себя.

Но когда Кэролайн заторопилась к себе в комнаты, он снова преградил ей путь.

– Не исчезайте, – коротко сказал он. – Я хочу с вами поговорить. Вы еще не ужинали?

– Нет.

– Тогда мы могли бы поужинать вместе, а заодно и поговорить.

Кэролайн обязательно надо было побыть одной, чтобы обрести душевное равновесие. Поэтому в качестве отговорки она сказала первое, что пришло в голову:

– Я обычно ем на кухне с миссис Монахан.

– Разве она не взяла в пятницу выходной?

Это действительно было так. Накануне экономка объявила о своем намерении провести вечер в гостях у замужней дочери.

Не спуская глаз с лица Кэролайн, Мэтью язвительно сказал:

– Если вы уютнее чувствуете себя на кухне, я сейчас побреюсь, переоденусь и присоединюсь к вам.

Он снова был, как обычно, спокойным и выдержанным. И, глядя ему вслед, когда он выходил, Кэролайн гадала, что спровоцировало взрыв его злости и желание подшучивать над ней.

Уж наверное, не то, что он услышал свое имя в детской сказке.

Кэролайн почувствовала, что дрожит. Он никогда не пытался скрыть того, что не испытывает к ней симпатии, но за такой короткий срок умудрился чуть ли не возненавидеть ее…

В то же время его поцелуй был поцелуем изголодавшегося мужчины.

Сделав над собой усилие, она пошла на кухню.

Воспоминания вызвали в ней тревожные и противоречивые чувства.