Марси Бэннет - Венчальная свеча

– Никаких «если», – оборвала его Анжелика.

– Я хотел бы поговорить с моей невестой наедине, – помрачнев, обратился художник к Кейну.

– Как вам будет угодно. – После минутного колебания кивнул англичанин.

Он вышел, и Жан-Луи взял Анжелику за руку.

– Я дал согласие немедленно начать писать портрет американки. Завтра мы отправляемся в Шато де Гран Мот недалеко от Монпелье, где она собирается пожить у своих приятелей, и мне придется работать там. На это уйдет не меньше трех недель, и взять тебя с собой я не могу.

– И что же?

– Детка, я допускаю, что этот парень порет чепуху и ты никогда не была в Англии. Но ты постоянно уходила от моих вопросов о твоем детстве, о жизни до приезда в Париж. Все, что я узнал о тебе – это то, что ты попала в аварию. Стало быть, ты вполне можешь оказаться этой девушкой. – Подумав немного, он добавил: – Кейн, похоже, не сомневается в этом, но, даже если ты – не она, почему бы не попытать счастья? Оно же само идет нам в руки!

– Мне не нужны деньги. Все, чего я хочу, это быть твоей женой и моделью.

– Ты останешься и той и другой. Но преимущества богатства очевидны. Подумай, мы сможем вернуть ссуду, взятую у галереи! Я буду выставляться, где мне вздумается. Посвящу себя свободному творчеству, вместо того, чтобы постоянно зависеть от заказов. Наконец я...

– Получишь возможность постоянно щеголять в костюмах от Армани, посещать приемы и пить шампанское круглые сутки, – смерив его ледяным взглядом, ядовито закончила Анжелика. – Особняк на Таити, квартира в Нью-Йорке... Путешествия, визиты и море общения с богатыми людьми, которыми ты так восхищаешься.

– А что в этом предосудительного?! – воскликнул слегка уязвленный художник. – Большому таланту нужна питательная среда. Тебе должно быть приятно, что это ты создашь мне все условия для подлинно творческой работы.

– Приятно? – саркастически усмехнулась она. Знать, что ты в любой момент сможешь отложить кисть в сторону, чтобы насладиться женским вниманием?

– А, вот ты и попалась, моя ненаглядная! – Жан-Луи, рассмеявшись, нежно привлек ее к себе.

– Ты просто ревнуешь. По-твоему, стоит нам разбогатеть, и я начну бегать за юбками! Но ты же знаешь, что с того самого момента, как мы встретились, я не взглянул ни на кого другого. Это была настоящая любовь с первого взгляда. Отныне я твой покорный раб, я – пол под каблучками твоих туфелек. – Чувственные поцелуи сыпались на ее шею, уголки рта, глаза. – Ты же знаешь, что я готов отдать за тебя жизнь. Как я могу смотреть на другую женщину, будучи ослеплен твоей красотой? Каждый миг в разлуке с тобой превращается в вечность. Я просто ненавижу эту американку за то, что она вынуждает меня уехать, но бессилен что-либо изменить, – выдохнул он, с сожалением отпуская ее. – Будь у нас свои деньги, я не отходил бы от тебя ни на шаг!

Анжелика внимала его изощренным комплиментам, невольно сравнивая их со спокойным «мое сердце целиком принадлежит тебе» англичанина. Эти двое мужчин такие разные ... Один холодно-сдержанный, привыкший к строгому самоконтролю, другой же – яркий, необузданный, не стесняющийся открыто проявлять чувства и пользоваться мужским обаянием, чтобы склонить ее действовать в своих интересах.

Она слегка оттолкнула Жана-Луи и назидательно сказала, не сводя глаз с его вдохновенной физиономии:

– Чтобы добиться звания великого художника, нужно много трудиться.

– А разве я не вкалывал как проклятый последние десять лет? – запальчиво воскликнул ее суженый.

– Да, и, в конце концов, получил известность. Зачем тебе плоды чужого везения? Все, чего ты хочешь, вполне в твоей власти, будет, чем гордиться потом.

– Но мне понадобится не меньше пяти лет, чтобы завоевать независимость, – заявил Жан-Луи, начиная сердиться. – А если ты сумеешь получить деньги этой женщины, я получу свободу уже сейчас. Неужели ты так эгоистична, что можешь лишить меня этой возможности, а мир – права любоваться плодами моего выкупленного у нужды таланта?

– Я была счастлива и без этого, – с горечью сказала Анжелика.

– Деньги еще никому не помешали.

– Ошибаешься, они несут одни неприятности. Я против, Жан-Луи!

Но золотой мираж будущего уже застилал ему глаза, заслоняя окружающую реальность.

– Если ты любишь меня, – с жаром сказал художник, – то отправишься с Кейном в Англию и попробуешь добыть эти деньги для нас.

– Погоди, я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я получила наследство, которое принадлежит другому человеку?