Инга Берристер - Обеты любви

– И, разумеется, кое-кто из сотрудников нашей фирмы тоже чего-то недопонимает, если намекает, что ваша чрезмерная забота об Эрике Сметхерсте объясняется скорее взаимным влечением, чем желанием разобраться с его налогами?

– Вы говорите глупости!

– Вот как? А почему же? Вы уверены, что ваш клиент не испытывает к вам никакого влечения? Абсолютно уверены? Он что, сам вам сказал об этом?

Констанс чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.

– Конечно, ничего он мне не говорил. Такие вещи я с клиентом никогда не стала бы обсуждать, – с трудом выдавила девушка.

– Надеюсь, что так, – неожиданно мягко согласился Мэтт. – Но, с другой стороны, зачем тогда мистер Сметхерст прислал вам на Рождество дюжину красных роз?

– Он сам их выращивает. Наверное, хотел показать результаты своей работы…

– Тогда, раз у вас с ним чисто деловые отношения, вы не будете возражать, если этот клиент перейдет ко мне? – осведомился Мэтт.

Констанс оставалось только кивнуть. Так же молча она проводила глазами Мэтта, когда тот выходил из кабинета.

Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести дела Эрика в порядок, возмущенно думала она, а теперь, когда наметился прогресс, я должна передать свое детище в чужие руки! У Мэтта Грэхема нет никаких оснований подозревать меня в использовании служебного положения, чтобы завести роман с клиентом! Решительно никаких.

Теперь, когда Мэтт ушел, Констанс сожалела, что не сказала ему это прямо в глаза, не дала решительного отпора его гнусным инсинуациям. Оправдывала себя лишь тем, что ее застигли врасплох.

Увидев входящего в ее кабинет Мэтта, Констанс испугалась. Она решила, будто он догадался о ее чувствах и пришел предупредить, что она нисколько не интересует его как женщина и не стоит предавать значения какому-то там поцелую.

А на самом деле его не волнуют мои чувства, его волнуют только дела фирмы! Иначе с чего бы ему обвинять меня в романе с клиентом?! И зачем он велел отдать ему дела Эрика, разве это действительно необходимо?.. Конечно, необходимости в этом никакой нет, твердо сказала себе Констанс.

Однако совесть все же не позволила ей забыть о том, как она была смущена и взволнована, когда получила от Эрика розы и как неловко ей было разговаривать с ним на следующий день. Она ведь прекрасно понимала, что хватило бы самого легкого поощрениях ее стороны – и отношения с Эриком перешли бы в категорию личных.

И все же… Если бы Мэтт поговорил со мной в другом тоне, если бы сказал, что передать клиента другому сотруднику необходимо для репутации фирмы, возможно, я не так бы расстроилась. Конечно, неприятно, что приходится отказываться от Эрика как раз тогда, когда почти все удалось привести в порядок, но ведь я и сама уже начинала немного беспокоиться, что Эрик явно испытывает ко мне не только благодарность.

Но Мэтт не повел себя как рассудительный и чуткий руководитель. Он унизил Констанс беспочвенными подозрениями и держался с таким высокомерием, что она даже спрашивала себя, а не приснился ли ей этот разговор.

Констанс взглянула на часы. Если она не хочет опоздать на собрание сегодня вечером, нужно поторопиться. У нее оставалось всего полчаса на то, чтобы собраться и доехать до дома Патрика Хьюза, который находился на другом конце Честера.

Патрик Хьюз был координатором работы той самой группы добровольцев, посвятивших свободное время трудным подросткам. Раз в месяц вся группа собиралась у Патрика дома, чтобы поделиться успехами и обсудить проблемы.

Констанс многого ждала от сегодняшнего собрания. Она никак не могла установить доверительные отношения с Карен и опасалась, что своими разговорами, возможно, скорее нервирует девочку, чем помогает ей.

Констанс переоделась в джинсы и футболку и постаралась выбросить из головы все, что случилось сегодня на работе. Было бы нечестно по отношению к товарищам по группе позволять, чтобы личные проблемы отвлекали ее тогда, когда она должна целиком сосредоточиться на помощи Карен.

Констанс еще не оправилась от возмущения, вызванного беседой с Мэттом. Она с беспокойством призналась себе, что к гневу, на который имеет полное право в подобной ситуации, примешиваются боль и обида: во-первых, Мэтт недооценил ее, а во-вторых, она оказалась уязвимой для несправедливой критики.

Сев за руль, Констанс решила больше не терзать себя. Занятие бесплодное и… слишком опасное.

Она успела на собрание, правда, приехала последней, вернее, Констанс так казалось, пока Патрик, поздоровавшись с ней, не прибавил: