Элизабет Хардвик - Маска, кто ты?

– А я просто подвернулся под руку, – с отвращением закончил он. – Так?

Ничего подобного! – хотелось вскричать ей. За три года она встречала множество мужчин, не менее красивых и не менее заинтересованных в том, чтобы завязать с ней роман. Но ни один ей не понравился, и никому она не позволила зайти так далеко.

Но Робин устала копаться в своих переживаниях.

– Да, именно так! – твердо ответила она. – Может быть, тут еще и Рождество сыграло свою роль, – намеренно оскорбительным тоном продолжала она. – В конце концов, кому приятно проводить праздник в одиночестве.

И вдруг, хотя нынешнее Рождество ничем не отличалось от трех последних, которые она провела с родителями, Робин остро ощутила, насколько ей будет одиноко.

Что сделал с ней этот человек? Что она к нему испытывает?

Реймонд сжался, словно от боли.

– Что ж, полагаю, мне лучше убраться отсюда. – Он снял со стула пиджак, но не надел его. – У тебя останется время найти себе еще кого-нибудь до праздника.

Его слова обожгли Робин, но она не стала защищаться.

Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.

Мы все сказали друг другу, подумала она, может, даже больше, чем надо!

Она так и не узнала, почему Реймонд так упорно преследовал ее все эти двенадцать дней. И теперь, когда выяснилось, что он все это время знал, кто она такая, Робин терялась в догадках, не находя объяснений его поведению.

Однако теперь она знала твердо: во-первых, он очень любил свою жену, иначе не смог бы терпеть ее поведение. А во-вторых, ей стало окончательно ясно, почему она так реагирует на Реймонда.

Ответ пришел сразу, как только за ним закрылась дверь.

Каким-то непостижимым образом ее угораздило влюбиться в этого мужчину. Влюбиться, как девчонка, глупо и бесповоротно!

Утром накануне Рождества Робин ехала к родителям еще более неохотно, чем обычно.

Несколько дней после того, как Реймонд навсегда ушел из ее жизни, дались ей с большим трудом, и в результате она казалась бледнее обычного, несмотря на умело наложенный макияж. Кроме того, за эти дни она ухитрилась так исхудать, что это сразу бросалось в глаза.

Чтобы хоть как-то исправить положение, Робин намеренно надела длинный просторный джемпер коричневато-оранжевого оттенка и черные брюки, однако это не могло скрыть потерянного выражения ее лица и глухой боли в глазах.

Она все-таки позволила Реймонду Мертону до нее достучаться. И, хуже того, сама неожиданно влюбилась в него. Наверное, на это он и рассчитывал.

Теперь даже работа не помогала ей отвлечься – образ Реймонда неотступно стоял перед глазами.

Итак, он своего добился, хоть и не догадывается об этом. Во всяком случае, Робин надеялась, что это так. Пусть уж лучше не знает, как она страдает, иначе это было бы совсем невыносимо.

Припарковав фургон, молодая женщина сделала глубокий вдох и, нацепив на лицо жизнерадостную улыбку, зашагала к родительскому дому.

В конце концов, мне нужно вытерпеть всего несколько часов вынужденного веселья, сказала она себе. Неужели я не справлюсь? Это же Рождество!

– Ты что-то очень бледна, дорогая, – озабоченно сказала мать, целуя ее.

– И похудела, – с упреком добавил отец.

Все попытки замаскироваться пошли прахом!

– Вы тоже хорошо выглядите, – попыталась отшутиться Робин. – Один твой рождественский обед, мама, и все будет в порядке! – весело заявила она.

– Надеюсь, – мрачно заметил отец. – Но для начала стаканчик моего рождественского пунша, годится?

– Гарантия того, что к вечеру мы все заснем, – засмеялась Робин, с удивлением обнаружив, что, каковы бы ни были обстоятельства, она рада в этот праздничный день оказаться в родном доме.

– Искренне надеюсь, что этого не случится, – улыбнулась Марта. – Во второй половине дня к нам приедут гости.

Робин удивилась, но, хотя ей самой общество чужих людей было ни к чему, была рада за родителей. Что ж, подумала она, каким бы бизнесом ни занялся ее отец, это событие явно возродило их с матерью к светской жизни, ведь прошло несколько лет с тех пор, когда дом на Рождество был заполнен гостями.

Наверное, это неплохо. Компания поможет мне снять напряжение, сказала себе Робин.

– В таком случае предлагаю выпить пунша и открыть подарки. А потом я помогу тебе готовить обед, мама, – предложила она.

Миссис Трумен всегда проводила Рождество у своей сестры в Брайтоне. Она жаловалась, что в это время года там холодно и ветрено, но хозяева считали, что ей лучше быть с семьей.