Линн Грэхем: Сначала забудь ее

– Ты не прав.

– Брак – это таинство, нельзя использовать его в корыстных целях.

– Я люблю его, – вырвалось у нее.

Тут же весь мир будто сжался до точки в ее голове. Она впервые сама для себя признала это. Подумала о человеке, который так поразил ее с первой встречи, молниеносно закружил в отношениях, с триумфом преодолел свое прошлое. В ее сердце поселилась любовь, которую она не осознавала, не понимала ранее. Она любит Лучиано. И только сейчас обратила внимание на поступки, которые он совершил для нее. Подаренное кольцо матери, его звонки и трепетное отношение к Никки, стремление обрести ее любовь и доверие. Джемайма поняла, почему так больно было смотреть на фотографии Лучиано с Джиджи. Ей просто невыносимо видеть, с какой любовью он смотрел на ее предшественницу, а еще больнее осознавать, что она никогда не сможет в полной мере стать такой же. Всегда будет сначала приемной мамой для Никки и только потом женой. Вторая во всем. Сможет ли она так жить?

– Извини, Стивен, мне пора.

Лицо было влажным от слез. Джемайма даже не замечала, что плачет. Поспешила вытереть лицо, надеясь, что не потекла тушь. Конечно, нет никакой радости в том, чтобы всегда оставаться на вторых ролях, однако она прагматичная женщина и понимает, что с этим ничего не поделаешь. Нельзя оставить Никки, она относится к нему как к сыну, и нет повода отказывать Лучиано в замужестве. Чего она добьется? Ей не хочется быть только няней ребенку и любовницей его отцу. Если она не выйдет за него и не родит еще детей, это сделает другая женщина.

«Не в мою смену!» – решила Джемайма.

Что-то похожее на панику поселилось в сердце Лучиано и растормошило непоколебимое чувство защищенности. Сначала он пообщался с одним из своих будущих родственников, затем с Агнессой. Он ошибся, серьезно ошибся, надо признать. Оставалось лишь молиться о том, что еще есть шанс все исправить. А если нет?

Святая Мадонна, а если нет?

Почему он ценил свою гордыню больше, чем что-либо другое. Ведь в мире существуют более ценные вещи. Гордыня разрушительна. Как можно было позволить прошлому бросить тень опасности на столь хрупкое настоящее и, возможно, будущее?

«И ты думал, что самый умный?» Он все еще пребывал в шоке от того, что натворил.

«Никогда не рассказывай, никогда не объясняй, никогда не извиняйся». До момента слабости, когда рассказал о своем прошлом Джемайме, он всегда следовал этому правилу, хранил свои страшные секреты, оберегал их от прессы. Похоронил их, отказывался даже думать о них. И это мудро. Самое безопасное решение.

Однако, как человек рациональный, он никогда не зацикливался на своих ошибках, предпочитая двигаться вперед. Несмотря на это, ошибки прошлого влияли на его выбор в настоящем. У Джемаймы не было его опыта, и она бы все равно не поняла.

Вертолет пересек пролив в то время, когда Джемайма и гости завтракали на тенистой террасе. Никки уронил печеньку и радостно замахал ручкой диковинному объекту, приближающемуся к посадочной площадке у замка.

– Это вернулся Лучиано? – поинтересовалась Элли.

– Не уверена. Он должен прилететь завтра. Он придерживается своего расписания.

– Я подозреваю, – вставил ее отец, – что твой жених скучает по тебе больше, чем сам того ожидал, потому что это именно он.

Джемайма резко повернула голову, даже шея хрустнула. Через сад к ним уверенной походкой и с непроницаемым лицом приближался мужчина. Лучиано. В темном костюме, белой рубашке и серебристом галстуке он выглядел официально и как-то значительно. Джемайма невольно подумала, что, вероятно, сделала что-то не так.

Его удивительно красивые золотистые глаза искали ее в толпе гостей. Затем он на минуту переключил внимание на ее родителей, ведь это первая встреча с ними. Тут же последовало представление других родственников и друзей Джемаймы. Он улыбался, кивал, а сам пробирался сквозь толпу к улюлюкающему от радости Никки. Подойдя к Джемайме и сыну, он подхватил малыша на руки.

– Тише, тише, ты не можешь быть всегда в центре внимания.

– Когда он не получает все внимание себе, сразу выказывает недовольство, – прокомментировал дедушка Никки. – Он вообще любитель тянуть одеяло на себя.

– Я с ним посижу, – предложила мама Джемаймы и протянула руки, чтобы взять у Лучиано ребенка. – Вам с Джемаймой наверняка хочется побыть наедине.

Никки был недоволен, что его забирают от родителей, и тут же потянул ручки к Джемайме, недовольно засопел и приготовился разреветься. На помощь подоспела Карлотта. Ребенка забрали. Джемайма обратила все внимание на Лучиано. Интуиция все еще нашептывала, что случилось неладное. Она видела, как напряжены его мышцы, изменились движения. И это непроницаемое лицо.