Джоу Росс - На съемках в Новом Орлеане

– Эрик говорил мне, что вы партнеры, – произнесла Лорелей, высвобождая руку, которую Майкл все еще продолжал держать.

Он по-хозяйски взял ее за локоть и повел получать багаж. Лорелей хотела стряхнуть его руку, но потом решила, что не стоит выказывать недружелюбие.

– Мы уже несколько месяцев партнеры. Лорелей одарила ослепительной улыбкой группу бизнесменов, которые стояли у стойки бара в зале прибытия и очень старались привлечь к себе ее внимание. Заученная профессиональная кокетливая улыбка. Она обычно пользовалась такой на публике.

– Я просто немного удивлена, что вы еще не застрелили друг друга.

Майкл начал заводиться из-за обольстительной, призывной улыбки, которую она послала этим бросавшим на нее плотоядные взгляды мужчинам.

– Может быть, у нас и бывают некоторые разногласия, – признался он, – но Шейн прекрасно понимает, что хозяином остаюсь я.

– Все так же задаешься? – Она вспомнила, как братья боролись в юности. Иногда Рорки и Шейн объединялись и сражались с Майклом, но она не могла припомнить ни одного случая, когда бы двум младшим братьям удалось одержать над ним победу.

– Любой человек использует то оружие, которое помогает ему побеждать, – он засмеялся, и этот гортанный смех, так похожий на раскаты грома над заливом, вопреки ее желанию, взбудоражил душу Лорелей.

Их шутливое настроение так же быстро исчезло, как появилось. У Лорелей была привычка говорить то, что она думает, и поэтому в Голливуде ее считали немного странной. Вот и сейчас, решив, что надо выложить все карты на стол, она остановилась и посмотрела на Майкла.

– Хочу тебе кое-что сказать. Я с самого начала была против этой затеи. И до сих пор не в восторге от нее.

– Ясно. – Майкл задумчиво почесал подбородок и посмотрел Лорелей в лицо. Побелевшие губы выдавали волнение, которого он не расслышал в ее голосе. – Ты против того, чтобы студия наняла тебе телохранителя? Или тебя не устраивает, что эту миссию взял на себя «Голубой залив» и, в частности, я?

– Только первое. Я ничего не имею против тебя лично, Майкл. – Это была чистейшая ложь, но не могла же она признаться ему в том, что он разбил ее сердце! – Просто мне не нравится, что я теряю свободу.

Майкл не добился бы самого высокого процентного показателя по раскрываемости преступлений и не получил бы признания в полицейском управлении Нового Орлеана, если бы не видел каждого подозреваемого насквозь. Лорелей держалась хорошо. Даже очень хорошо. Но при этом лгала.

– А мне кажется, что ты пожертвовала своей свободой тогда, когда решила стать кинозвездой.

По тому, как Майкл произносил эти слова, Лорелей поняла, что профессия актрисы, с его точки зрения, мало чем отличалась от профессии тех женщин, которые снимали с себя одежду в окнах заведений на Бурбон-стрит.

– То, что я делаю на экране, не имеет ничего общего с моей личной жизнью.

– Ну, это ты так считаешь, но совершенно очевидно, есть человек, который думает иначе.

Взгляд его синих, как море, глаз стал тяжелым. Лорелей попыталась встряхнуться и не обращать внимания на нараставшую в груди знакомую, обжигающую боль.

– Возможно, он не опасен. Ты представить себе не можешь, как много мужчин пишут мне письма с клятвами в вечной любви. – Она вспомнила наспех сочиненную оду, которую ей вручили во время съемок в Санта-Монике. – Мой секретарь, видимо, передает мне не всю почту, но я получаю каждую неделю по меньшей мере дюжину предложений вступить в брак. И еще больше предложений провести вместе время.

– Чему ж тут удивляться!.. – Он и сам, как почти все мужское население Америки, смотрел «Горячий лед» бесчисленное количество раз. Майкл не сомневался, что каждый, кто видел Лорелей в том неглиже, в своих фантазиях затаскивал ее в постель. – Но если речь шла о вторжениях в квартиру и скрытых камерах, это уже переходило всякие границы.

Хотя полиция извлекла камеру из ее спальни и уверяла Лорелей, что никаких дополнительных скрытых камер или записывающих устройств больше нет, она уже не могла спокойно спать в своих апартаментах.

– Ты прав, – согласилась Лорелей.

– Конечно, прав. Вот почему, пока ты находишься в штате Луизиана, либо Шейн, либо я, либо кто-то, кому мы доверяем, будет неотлучно сопровождать тебя.

Итак, она будет рядом с человеком, из-за которого ощущает себя вновь шестнадцатилетней школьницей!

– Значит, ты опять будешь командовать?

– Это обязательное условие в моей работе.