Пенни Джордан - Роковая ошибка

Она чувствовала исходящее от него тепло и хотела придвинуться ближе, хотела, чтобы он обнял ее и не отпускал, и вдруг поняла, что прилив материнской любви и радости сменяется в ней совсем другим состоянием – пронзительным и влекущим.

Пальцы Митча гладили ее кожу, ласкали медленно и кротко, вызывая трепет желания, подсказывающий, что ей уже пора отстраниться, иначе… ее истинные чувства, к обоюдному смущению, выплывут наружу и разрушат ту новую близость, которая только что возникла. Но едва Джорджия попыталась отодвинуться, как Митч удержал ее и, к ужасу и изумлению девушки, опустился перед ней на колени и с нежностью поцеловал ее большой круглый живот.

На глазах у Джорджии тут же выступили слезы, и, еле сдерживая бурю нахлынувших чувств, она мучительно застонала. Митч поднял голову и поймал ее взгляд.

– Ну что, так дело не пойдет? – грубовато спросил он. – Но я не могу находиться рядом с тобой и не хотеть тебя. Я думал, что смогу… Что просто буду вместе с тобой заботиться о ребенке. Но не получается. – В его ровном голосе звучали боль и отчаяние. – Мне казалось, что самое страшное уже пережито той ночью, когда я поверил, что заменяю тебе кого-то другого… и твоя любовь предназначалась вовсе не мне. Я считал, что после такой закалки меня уже ничем не проймешь. Я не мог оставаться здесь, потому что любил тебя… и ужасно хотел тебя… И я уехал, потому что уж очень силен был соблазн разжалобить тебя и убедить в том, что между нами возможны серьезные отношения – ведь в постели мы прекрасно подходим друг другу. Я даже готов был наступить своим чувствам на горло и оставаться только любовником, раз это единственная возможность быть вместе. Но в конце концов я этого не сделал. Все-таки у меня есть гордость, и она меня удержала. Я уехал и думал, что больнее, чем тогда, мне уже не будет. Но оказывается, то были еще цветочки. Ты не представляешь, что я пережил, когда понял, как ошибся в тебе… Судьба моих родителей сыграла со мною злую шутку. Как я тебя обвинял за попытки увести чужого мужа! И каково же мне было узнать, что ты на самом деле ездила в больницу и ухаживала за умирающей бабушкой… Ты, наверное, меня ужасно презирала, потому и не рассказала всю правду. Луиза поведала мне, конечно без всякой задней мысли, в каком напряжении ты находилась в то время. Она и не догадывается, что сообщила мне нечто важное. И тогда мне стало ясно, что сомнения, которые терзали меня той ночью, не лишены оснований… что твоя неискушенность и нервозность во время нашей близости… – он осекся и отвернулся к окну.

От Джорджии не укрылось, что Митч очень взволнован, и она готова была поклясться, что заметила в его глазах слезы.

– Вот так я понял… так узнал, что этот ребенок – мой. – Он тряхнул головой, словно пытаясь отбросить неуместные соображения. – Я знаю, что проморгал его. И когда я предложил тебе пожениться, то был уверен, что ты не захочешь. Ведь, если бы я не был тебе безразличен, разве ты утаила бы от меня, что беременна? Ты не старалась бы меня убедить, что увлечена кем-то другим. Я знаю, ты меня не любишь… однако, как последний глупец, надеялся, что смогу просто быть рядом с тобой и ребенком. Но не выходит. – В его голосе звучало неприкрытое страдание. – Когда я вижу тебя… – Он судорожно сглотнул, и Джорджия увидела, как трудно ему говорить. – Я так тебя хочу… Я очень тебя люблю, – тихо произнес он, и она еле расслышала последние слова. – Любовь и желание меня просто захлестывают… Я ничего не скрываю от тебя только по одной причине: я хочу, чтобы ты поняла, почему я вынужден тебя покинуть. Только не думай, что вы с ребенком мне не дороги. Я должен уехать, чтобы не произошло ничего такого, о чем нам обоим пришлось бы потом пожалеть.

Митч подался вперед и нежно и любовно провел ладонями по ее выпуклому животу – так слепой пытается запомнить предметы на ощупь. Этот жест настолько тронул Джорджию, что ей захотелось удержать его, приголубить, обнять и наконец признаться, что она тоже очень его любит. Но не успела она раскрыть рот, как он крепко поцеловал ее, и по ее телу прошла волна сильнейшего возбуждения.

– Митч!

Он тут же отпустил ее и поднялся с колен.

– Ну что еще? – резко спросил он. – Что я такого ужасного сделал? Я причинил тебе боль? Или нанес вред ребенку?

Джорджия не ответила и только покачала головой. Объяснить свои чувства она в двух словах все равно не смогла бы, так стоит ли тратить драгоценное время и снова мучить друг друга? Поэтому она просто протянула к нему руки.