Мишель Селмер: Плейбоев не ревнуют

— Мисс Винчестер, я не знала, что вы здесь.

— Как мой отец? — Грейси настолько погрузилась в собственные проблемы, что даже не подумала узнать, как дела у папы.

— Свадьба его сильно утомила. По большей части он спит. Но сегодня ему лучше.

— Мне, наверное, стоит зайти и поздороваться.

— Я уверена, что он будет рад. Когда вы приходите, он всегда доволен.

— Возьмите перерыв. Я посижу с ним, — предложила Грейси.

Сиделка нахмурилась:

— Вы в порядке?

Она, наверное, выглядит ужасно. Не ела и не мылась уже несколько дней. Даже в зеркало не смотрела. Слишком стыдно было взглянуть себе в глаза.

— Да, со мной все хорошо.

— Начиная с четверга было много звонков. В основном репортеры.

Что ж, неудивительно. Репортеры звонили и ей. Но Грейси не хотела об этом говорить и даже думать.

— Спасибо за предупреждение. Я позову, если вы мне понадобитесь.

Она направилась в спальню, тихо постучала и, прежде чем приоткрыть дверь, заглянула внутрь. Саттон, сидя на кровати, что‑то печатал на ноутбуке. Увидев дочь, он улыбнулся:

— Не думал, что ты сегодня зайдешь, Принцесса.

Грейси подошла ближе, и улыбка Саттона померкла.

— Принцесса, что случилось?

Чувствуя, как боль пожирает ее изнутри, Грейси присела на кровать, положила голову отцу на колени и заплакала. Папа погладил ее волосы.

Когда слезы наконец иссякли, он протянул ей салфетку, и она вытерла глаза.

— Ты, наверное, слышал, что произошло. Я такая глупая. Он снова меня предал. Надо было тебя послушать. Надо было поверить, когда ты сказал, что он мне не подходит.

— Но вместо этого ты послушала свое сердце.

Грейси кивнула:

— Ты, наверное, рад, что все кончено.

— Напротив. Мне кажется, что ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

Грейси отстранилась в изумлении:

— Но…

— Помолчи и послушай. Знаешь, почему я настоял на том, чтобы ты присутствовала на той первой встрече с Романом? И почему я попросил тебя с ним сблизиться?

— Чтобы избежать еще одного скандала?

— Нет. Я знал, что это Брукс пытается очернить меня, а Роман не имеет к его планам никакого отношения.

Грейси нахмурилась:

— Я не понимаю…

— Я хотел, чтобы ты увидела то, что я видел с самого начала. Что ты все еще его любишь.

Что?

— Но… Тебе он даже не нравится. Никогда не нравился. Ты всегда пытался нас разлучить.

— Потому что я ревновал.

Грейси была поражена.

— Ревновал? Почему?

— Принцесса, ты была папенькиной дочкой с самого своего рождения. Ты даже засыпать не хотела, если я не пожелал тебе спокойной ночи. Ты видела во мне только хорошее, несмотря на все те ужасные вещи, что я сделал в своей жизни. Я не хотел, чтобы ты оставила меня и ушла к кому‑то другому.

Он действительно любит ее так сильно? Грейси была поражена.

— Папочка, я тебя никогда не оставлю. Я всегда буду тебя любить.

— Я этого не понимал. И был не прав. — Он сжал ее ладони. — Не совершай моих ошибок. Я упустил свою любовь и потом всю жизнь жалел об этом.

Грейси не надо было спрашивать, о ком он говорит. До нее доходили слухи.

— Синтия Ньюпорт.

Саттон печально кивнул:

— Я пытался чем‑то заполнить пустоту, но так и не забыл ее. Учись на моем опыте. Не причиняй себе боль. Поговори с Романом. Он тебя любит.

Нет, папа просто не понимает.

— Он солгал мне. Это не любовь.

— Он пытался тебя защитить.

— Потому что думал, что я виновна.

— Нет, он хотел доказать, что ты ни при чем. Ты даже не представляешь, во что впуталась. Ты участвовала в кампании Дакса и замешана в его мошеннических операциях. Тебе могли предъявить официальные обвинения. Роман пошел на сделку с ФБР. Твоя флешка в обмен на полную неприкосновенность.

— Так почему он не рассказал мне? Когда позвонили из ФБР?

— Он не мог.

— Он не доверял мне.

— Дело не в доверии. ФБР держало его под колпаком. Это был просто шантаж. Он не мог тебе ничего сказать, иначе обвинили бы вас обоих. Он не решился рисковать.

Через тьму в ее душе вдруг пробился луч солнца. Грейси подумала о том, как Роман заботился о ней и защищал ее, когда думал, что ее жизнь в опасности.

— Он любит тебя, Принцесса. Разве ты не видишь? Он сделал то, что должен был, зная, что может потерять тебя навсегда, когда ты узнаешь правду. Но ему пришлось так поступить.

А она даже не позволила ему все объяснить! Так замкнулась в собственной боли, что не нашла в себе сил выслушать.

— Откуда ты все это знаешь?

— Он рассказал мне в четверг.