Мишель Селмер - Плейбоев не ревнуют

— Можно пойти в мою комнату, — предложила она. У Грейси, как и у ее сестер, все еще оставалась собственная комната в поместье.

Когда они оказались за закрытой дверью, она спросила:

— Что происходит? Я заметила, что тебя совсем не удивили новости.

— Я знал, что это произойдет, — ответил Роман. — Не знал только когда.

Грейси почувствовала, как страх охватывает ее сердце.

— Откуда ты знал?

Роман присел на край кровати. Его лицо страдальчески исказилось, и от этого ей стало только хуже.

— Я сотрудничал с ФБР.

И не сказал об этом ей. Сердце Грейси забилось сильнее.

— Давно?

— Они связались со мной за день до того, как Дакс заявился к тебе. Они знали, что он собирается забрать у тебя флешку с документами, и хотели получить ее первыми.

Грейси закрыла глаза и глубоко вдохнула. О нет. Он не мог так поступить.

— Ты что‑то нашел на ней, да? В самый первый вечер?

Роман опустил взгляд и кивнул.

— И солгал мне?

Еще один кивок.

Грейси спросила совершенно спокойным голосом:

— И где же сейчас эта флешка?

— Я передал ее ФБР на прошлой неделе.

Нет! Он не мог с ней снова так поступить! Только не сейчас… Просто не верится.

— У меня нет выбора. Тебя бы привлекли к следствию. Я отдал им флешку в обмен на твою неприкосновенность.

Грейси уставилась на него:

— Потому что ты думал, что я виновна?

Роман дернул головой:

— Нет! Потому что я хотел тебя защитить!

— Зачем бы тебе защищать меня и договариваться, чтобы меня не трогали, если ты знаешь, что я ничего не сделала?

— Грейси, — умоляюще произнес Роман, протягивая к ней руку.

Грейси отступила на шаг, не желая, чтобы он прикасался к ней. То, что случилось семь лет назад, происходило снова.

— Не трогай меня.

— Все было не так! Поверь мне. Я просто старался тебя защитить.

— Я не верю! — Грейси бросило в дрожь. — Не верю тебе. Не доверяю. Больше никогда не смогу доверять.

— Просто позволь мне объяснить…

— Нет. Никакие аргументы не могут оправдать твою ложь. Ты усомнился во мне. Опять. С меня хватит.

— Грейси, пожалуйста… — Роман притронулся к руке.

Грейси ее отдернула:

— Убирайся.

Ей хотелось наорать на него, бить его кулаками в грудь, заставить его действительно почувствовать, как ей самой больно. Но теперь — к чему это? Все кончено. Навсегда. И с этой мыслью вся ее решимость испарилась. Захотелось просто исчезнуть. Грейси ощущала себя холодной и опустошенной. Хотя в этот раз он обманул ее так жестоко, что боль, наверное, никогда не оставит ее. Вот и он, ее хваленый «дар» видеть лучшее в людях, которые только и смотрят, как обвести ее вокруг пальца.

— Грейси, пожалуйста, давай поговорим!

Грейси покачала головой. Не о чем говорить.

— Роман, — спокойно произнесла она, — я хочу, чтобы ты ушел и больше никогда не приближался ко мне.

Видеть его было выше ее сил. Она скрылась в ванной комнате и захлопнула за собой дверь. Сердце билось так яростно, что голова закружилась и начало тошнить. Грейси едва успела наклониться над ванной, как ужин покинул ее желудок.

Она без сил опустилась на пол, прямо в шикарном платье. Она ждала, что польются слезы, но внутри все настолько онемело, что она больше ничего не чувствовала.

Грейси снился замечательный сон. Она выходила замуж за Романа, и оба были влюблены и счастливы. Но когда она с трудом проснулась и поняла, где она находится, воспоминания о прошедшем вечере вернулись к ней столь стремительно, что стало трудно дышать. Грейси даже не могла заставить себя поднять голову. И наконец потекли слезы. Потекли — и не останавливались еще три дня. Она провела все выходные в постели: спала, плакала и ненавидела себя. В понедельник она не вышла на работу…

Когда она в конце концов собрала волю в кулак, заставила себя встать с постели и зарядила телефон, то увидела десятки сообщений — текстовых и голосовых. Ни одного от Романа, что заставило ее испытывать облегчение и боль одновременно. Несколько сообщений оставили агент Кроссвелл из ФБР и федеральный прокурор. Она сыграла заметную роль в кампании Дакса — конечно, ее допросят и, наверное, ей придется давать показания в суде. Еще одна проблема, которую принес ей ее «дар» — или проклятие. Больше похоже на второе.

Во вторник она спустилась на кухню перекусить и с трудом проглотила бутерброд с сыром. Свадебные украшения сменились на новогодние, которые провисят до января. Но радоваться Грейси была не в силах.

Потом она поднялась наверх и столкнулась с сиделкой отца. Женщина явно удивилась, увидев ее.