Шерил Вудс: Только не в восемь, дорогой

– Нет. Это то место, где я говорю вам, что произойдет с вашим сериалом.

– И?

– И вы говорите мне, что вы профессионал и сумеете внести те изменения, которых я требую.

«Изменения»? «Требую»? Она нисколько не сомневалась, что он нарочно выбрал именно эти слова, чтобы поиграть на ее нервах. Ну что же, она не такая уж гордая, чтобы не признаться самой себе, что ему это удалось. Для него же она надела невозмутимо-спокойную маску и негромко поинтересовалась:

– Что вы имеете в виду?

– Ну хотя бы то, что на днях я просматривал осеннее расписание передач и мне показалось, что ваш сериал на фоне других выглядит бледнее, чем хотелось бы. Чтобы сделать его эффективнее, я хочу его передвинуть.

Барри не спускала с него настороженных глаз, ожидая, что будет дальше.

– По-моему, он отлично впишется в субботний восьмичасовой отрезок.

В мгновение ока от ее напускного спокойствия не осталось и следа. Все еще не веря своим ушам, она взорвалась:

– Майкл… Я хочу сказать, мистер Комптон. Нет! Вы этого не можете сделать!

– Могу, – как ни в чем не бывало произнес он.

Ну конечно, может. Она набрала побольше воздуха и решила воздействовать на его логику.

– Я не совсем уверена, что вы понимаете, какой это риск. Вы можете погубить весь замысел. Эта программа предназначается для людей среднего возраста, которые не смотрят телевидение в восемь часов вечера в субботу. В это время перед телевизором сидят ребятишки.

– Совершенно верно. Но спорю, что, если все сделать как следует, можно заставить и взрослых не сразу убегать из дому в субботу вечером. Если, конечно, сделать все как следует, – подчеркивая каждое слово, повторил он, точно бросая ей перчатку, – они будут смотреть наш сериал и не уйдут. – Майкл помолчал, чтобы она хорошенько прониклась сказанным, и многозначительно добавил: – Смотрели же они по субботам вечером Мери Тайлер Мур.

Мери Тайлер Мур, еще бы! Но даже ее не стали повторять по вечерам в субботу. В глазах у Барри сверкнули искорки, как от разгоревшегося костра.

– Вы бросаете мне вызов? Он ухмыльнулся.

– Конечно. Полагаете, справитесь? – мягко спросил он, а глаза его задавали вопрос совсем о другом – о том, что испокон веков волнует мужчину и женщину и что возникло между ними с того момента, когда они увидели друг друга.

Мужской палец с превосходно отполированным ногтем потянулся к дорожке на ее колготках и медленно пробежал по ней от щиколотки до колена.

У Барри перехватило дыхание.

– И вот теперь мы переходим к тому моменту, где вы просите меня пойти навстречу, – пробормотала она, стараясь загасить жар, охвативший ее при этом прикосновении. Он покачал головой.

– Не все в нашем бизнесе сводится к сексу. Она покосилась на его руку, которая все еще легонько, волнующе дотрагивалась до ее ноги.

– Хотела бы я знать, откуда у меня взялась мысль, что все-таки сводится?

Он усмехнулся и убрал руку.

– Ах, Барри Макдоналд, ты мне очень нравишься, я и не отрицаю этого. С той самой минуты, как увидел тебя сегодня в студии. У нас так много общего, и мне кажется, нам было бы очень хорошо вместе.

Он остановился, чтобы дать ей осмыслить его слова. Барри перевела дыхание, вытерла губы и, притихшая, стала ждать, что будет дальше. Она не смогла бы выдавить из себя ни одного осмысленного слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

– Но я не попрошу у тебя ничего, если ты сама не захочешь, – пообещал он таким хриплым голосом, что ей стало больно. – И это никогда не будет иметь отношения к твоему сериалу.

Он опять замолчал, его голубовато-серые глаза смотрели прямо в ее глаза. Прошло несколько долгих секунд, Барри слышала каждый удар своего колотящегося сердца.

– Ты мне веришь? – тихо спросил он.

Все так внезапно! Сердце ее отчаянно колотилось, а по всему телу разливался огонь, зажигая ей кровь. Она верила. Она знала, что может ему доверять. Точно так же, как знала с абсолютной уверенностью, что лучше провалится сквозь землю, чем сделает ему предложение, ждать которого он только что пообещал.

– Кажется, мне лучше уйти, – твердо заявила она.

– Останьтесь.

Она покачала головой:

– Не могу.

– Не можете? Или не хотите?

– Какая разница? Я ухожу.

– О'кей, леди-продюсер, – не повышая голоса, произнес он, и Барри поразило, что в его тоне не было ни обиды, ни капитуляции. – Если вы должны так поступить. Мы еще увидимся.

– Не сомневаюсь, – сухо буркнула Барри. – Думаю, что вы опять захотите, чтобы в сериале появилась эта ваша овчарка.