ким Ригерт - Соседка

До тех пор пока он не вернулся домой после похорон Дага. Той ночью горе и тяжкие воспоминания завладели им без остатка. А Джулия — замечательная, чуткая Джулия, — удивленная тем, что у него включен свет, постучала в дверь, чтобы узнать, в чем дело.

Пол мало что помнил из случившегося потом. Точнее, не хотел вспоминать, как она обнимала его, целовала и гладила, как позволила ему — человеку, которому никто не нужен, — словно ребенку, прильнуть к ней.

Он гнал эти воспоминания. Как гнал и мысли о том, что испытывал тогда отнюдь не детские чувства. Огонь желания сжигал его, заставляя целовать Джулию, прикасаться к ней, наслаждаться ею. Его тело искало в ней утешения. С отчаянной силой. И медленно, нежно, а затем с тем, что его помутившийся от горя разум воспринял как страсть, равную его собственной, Джулия дала ему это утешение…

Пол заскрежетал зубами. Он не мог думать об этом. Даже теперь, через два месяца, тело предавало его, и он хотел, чтобы это повторилось.

Но нет, Джулия была небезразлична ему. Как друг. И он не позволит, чтобы дружба, превратившись в нечто иное, умерла.

До сих пор Пол помнил свое потрясение, когда проснулся и обнаружил Джулию в своей постели. Он никогда не спал с женщинами в свой постели — с тех пор как не стало Шейлы. Это означало бы слишком большую близость. Слишком многое стояло за этим.

Но той ночью, когда на рассвете он открыл глаза, Джулия лежала рядом, закинув на него ногу, положив руку поперек живота и прижавшись щекой к его плечу.

Пол боялся вздохнуть. Не смел пошевелиться. Но это необходимо было сделать — поскорее выбраться из постели, не разбудив Джулию. Что, черт возьми, он скажет, когда она откроет глаза?

Он не знал этого тогда. Не знал и сейчас. Просто надеялся, что слова придут сами, когда он увидит ее. Может, если повезет, Джулия сама заговорит о случившемся. Может, отнесется к той ночи легко, скажет, что не стоит придавать значения происшедшему, и позволит ему сорваться с крючка.

Пол судорожно втянул в себя воздух. Да, она способна на это. Она такая великодушная, добрая. А главное — не похожа на Шейлу. Джулия высокая и тоненькая, гибкая, но несгибаемая в отличие от хрупкой, маленькой Шейлы. Она встречает жизнь с распростертыми объятиями. Шейла же всегда была более осторожной, ее устраивало главенствующее положение мужа в семье. У блондинки Шейлы была короткая мальчишеская стрижка, которую он мог растрепать движением руки. У Джулии — длинные каштановые волосы, в которых пальцы Пола запутывались той ночью.

Тряхнув головой, он прогнал это воспоминание.

Необходимо вернуть все на круги своя. Если уж на то пошло, это нужно им обоим. Джулия никогда не давала ему повода думать, что хочет чего-то иного, кроме дружбы. В первую очередь поэтому ему было так хорошо с ней.

Она всегда была только его другом. С первой же их встречи, когда Джулия устроила на своей террасе вечеринку для соседей. Всегда веселая и легко поддерживающая разговор, она оказалась идеальной соседкой. С ней было приятно общаться, бегать по утрам, ходить в театр и новые рестораны, на выставки.

И она никогда не претендовала на большее.

Полу было бы жаль лишиться всего этого. Ей, хотелось надеяться, тоже. Он провел рукой по растрепанным волосам и зевнул, решив, что поговорит с Джулией после того, как примет душ и поспит. Скажет, как ценит ее дружбу, как боится разрушить ее, как хочет, чтобы все оставалось по-старому. А потом усмехнется и предложит:

— Не хотите ли прогуляться в Кенсингтон — гарденз?

И она поймет, что ничего не изменилось.

Три года назад все началось с шутки. Джулия, приехавшая в Лондон из Шотландии, обнаружила, что Пол, коренной лондонец, никогда не видел города сверху. Она же, привыкшая в каждом новом месте искать самую высокую точку, чтобы осмотреться, обнаружила, что на крыше одного из многоэтажных офис-центров в Кенсингтон-гарденз есть площадка с садом, с которой открывается великолепный вид на Лондон. Джулия долго и безуспешно пыталась затащить туда Пола, до тех пор пока однажды, возвращаясь с ним вечером из театра, не велела шоферу такси остановиться на углу Гайд-парка.

— Не сходи с ума, — сопротивлялся он. Но, не слушая стенаний Пола, она настаивала на своем:

— Там очень красиво, Просто волшебно. Ты должен это увидеть!

Джулия оказалась права. Вид, открывавшийся сверху, действительно был волшебным. Стоял прекрасный прозрачный вечер, и Лондон сиял под ними тысячами огней, словно горсть бриллиантов, брошенных рукой великана.