Дафна Клэр - Потаенные узы любви

– Его матери , – возразила Лия. Если она будет часто повторять эти слова, они будут казаться более реальными и ей, и ему.

Внезапно Зандро потерял свою железную выдержку и взорвался:

– Тебя не было с ним с тех пор, как ему исполнилось два месяца!

– Это не моя вина! – Неужели Зандро смог забыть о том, как вырвал у нее отказ и заставил подписаться под ним! – Ты не подпускал меня к нему!

– Учитывая состояние, в котором ты находилась, я делал это ради мальчика.

Действительно ли он верит в то, что говорит? Скрывалось ли что-то еще за семейной гордостью и чувством собственности, когда он настоял, что сын Рико имеет право воспитываться как Брунеллески и что Лия должна отказаться от своих прав на ребенка?

Нет, напомнила она себе. Зандро и его родители могли помочь ей, не отнимая у нее Доминика. Если бы он действительно имел в виду интересы малыша, то нашел бы способ поддержать его мать, вместо того чтобы лишить ее всех контактов с сыном.

– Я сделала ошибку, – сказала Лия, – когда оставила его тебе.

Зандро презрительно посмотрел на нее.

– Ты бы забрала его и лишила ребенка всего и всех, кого он знает?

– Я надеялась, что вы – ты и твои родители – проявите понимание и дадите ему время привыкнуть ко мне, прежде… прежде чем я заберу его домой.

– Его дом здесь, – заявил Зандро тоном, не терпящим возражений, – и Ники останется с нами до тех пор, пока не станет достаточно взрослым для того, чтобы самостоятельно принять решение.

Проведя кончиком языка по губам, Лия сказала, тщательно подбирая слова:

– Возможно, твои родители будут другого мнения. Ты не знаешь, что такое иметь ребенка. Твоя мать, наверное, понимает.

– Я знаю, что это такое.

Лия почувствовала неприятное волнение.

– У тебя есть ребенок?

– У меня есть Ники, – ответил Зандро, – и я не намерен расставаться с ним.

Это тупик. Лия не сдается, но сейчас ей нет смысла биться головой о кирпичную стену его непреклонности.

– Я бы хотела увидеть его, – сказала Лия.

– Сейчас он спит.

– Я подожду.

Зандро несколько секунд смотрел на нее, вероятно, взвешивая, какое сопротивление она окажет, если он попытается силой вытолкать ее вон. Затем он хмыкнул, подошел к внутреннему телефону на стене и нажал кнопку.

– Две чашки и кофейник, миссис Уокер, – сказал он. – И что-нибудь поесть, пожалуйста.

Закончив разговор, Зандро подошел к окну, но решив, что невежливо стоять спиной к гостье, какой нежеланной она ни была, резко повернулся.

– Когда ты начала следить за домом?

– Вчера.

– Ты давно находишься в Австралии?

– Два дня.

– Где остановилась?

Лия сказала ему, но он не знал, где находится этот пансион. Небольшое, дешевое заведение – несомненно, не то место, которое может быть известно Зандро или людям его круга.

– Там чисто, – пояснила она. – И спокойно.

Зандро взглянул в окно и снова повернулся к ней.

– Я старался не потерять тебя из виду, когда ты уехала отсюда. Ты много путешествовала. О твоем возвращении в Новую Зеландию я ничего не знал.

– Ты устроил за мной слежку? – В голосе Лии прозвучало раздражение, вызванное вторжением в ее личную жизнь. Он надеялся обнаружить что-нибудь порочащее, что могло сыграть против нее и укрепить его позиции? – Почему?

Зандро поджал губы.

– Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке. В конце концов, ты мать Ники. И Рико был привязан к тебе, каким бы заблуждавшимся человеком он ни был.

Рико, его младший брат, который любил жизнь и жил настоящим моментом, которого раздражали запреты, ограничения и ожидания, возлагаемые на него семейством Брунеллески. Он поплатился за это и умер слишком молодым, попав в автокатастрофу и оставив младенца и убитую горем, отчаявшуюся мать своего ребенка, не сумевшую справиться с тем, что произошло.

Неужели, получив законное опекунство над сыном своего брата, Зандро беспокоился о Лии? Трудно поверить.

– Я справилась, – сказала она. – Мне помогли… друзья, когда я вернулась в Новую Зеландию.

– Надеюсь, это не такие друзья, как в Сиднее.

В Сиднее Лия познакомилась с Рико: она была в отпуске, а он, по его словам, сбежал от удушливой семейной атмосферы и ненавистного бизнеса.

Это была настоящая любовь, по крайней мере, так им казалось. Стремительность, с какой развивался их роман, соответствовала образу жизни обоих – легкомысленному, неистовому, иногда необузданному. Они были молоды, беспечны, поглощены друг другом, желали насладиться каждым мигом, как будто чувствуя, что у них мало времени. Возможно, в глубине души они знали, что опаляющему чувству, переполнявшему их ощущением легкости, счастья и радости, не суждено продлиться долго.