Одри Хэсли: Доверься сердцу

– Так ты это всерьез? – дрогнувшим голосом спросила Амелия. – Ты действительно собираешься произвести на свет незаконнорожденного ребенка?

Илона, уловив выражение тревоги в глазах подруги, насмешливо покачала головой.

– Незаконнорожденного? Ну и выражение. Из какого словаря ты его выкопала, Амелия? Знаешь…

Договорить, впрочем, она не успела, – дверь в палату отворилась и в проеме появилась физиономия Франца.

– О чем спорим, девочки? – Сияющий родитель вошел в комнату и шагнул прямо к кроватке. – Ну, здравствуйте. Надеюсь, я не помешал? Твой голос, Илона, слышен даже в коридоре.

Франц наклонился, чтобы поцеловать жену и маленькую дочурку. Лицо его буквально сияло нежностью и любовью, и это тронуло Илону.

Впрочем, она и раньше догадывалась, что за внешней суровостью этого солидного, суховатого мужчины скрывается нежное, чувствительное сердце. Комок подкатил к ее горлу, и чувство, похожее на зависть, захлестнуло душу.

– Надеюсь, вы не ссоритесь? – Франц выпрямился, вопросительно переводя взгляд с одной на другую.

– Твоя жена говорит, что, прежде чем заводить детей, нужно обязательно выйти замуж, – ответила Илона. – А ты как считаешь?

Франц, очевидно по-своему истолковав ее слова, вытаращил глаза.

– Боже мой… Ты что, беременна?

– Ну конечно же нет, дурачок. Но твоя очаровательная дочурка вызвала во мне такой прилив материнских чувств, что… Одним словом, я призналась Амелии, что мечтаю о ребенке. Угадай, что она мне посоветовала? Немедленно позвонить Ульриху и сделать ему предложение.

– Гроссмайеру? – Франц болезненно поморщился. – Ради Бога, выходи замуж, но только не за него. Ульрих, конечно, первоклассный юрист, но… Как человек он, по-моему, ужасная скотина.

– Ты слышала? – Илона торжествующе посмотрела на подругу.

Они рассмеялись, а малышка вдруг заплакала.

– Дай ее мне, – обратился Франц к жене и, взяв на руки дочку, стал расхаживать по комнате. Плач тут же прекратился. – Кстати, о крутых парнях… – Он лукаво посмотрел на Илону. – Ни за что не догадаешься, кто звонил мне сегодня утром.

– Твоя телефонная книжка слишком толста, – мигом парировала та. – Так что, будь добр, избавь меня от напрасных мучений.

– Петер Адлер, собственной персоной, – объявил тот. – Помните его? Мы познакомились в прошлом году, на новоселье у Артура. Он – немец и приезжал в Вену, чтобы открыть в Австрии филиал своего банка. Ну, вспомни, Амелия, у твоего отчима были с ними дела. Петер приезжал, чтобы покрутиться в местных банковских кругах, а заодно купить загородный домик в горах. Этот парень – страстный горнолыжник. Он просто помешан на альпийских красотах. Я предложил ему почти полностью достроенный коттедж, заказчик которого обанкротился и прекратил финансирование, и Адлер согласился приехать и посмотреть дом. Не сомневаюсь, что коттедж ему понравится, и мы заключим выгодную сделку.

– Я его совсем не помню, – призналась Амелия. – И потом… в тот вечер мои мысли были заняты совсем другим. – Она заговорщически подмигнула мужу.

– Все вы, женщины, одинаковы, – с напускной строгостью проворчал Франц, хотя глаза его буквально лучились нежностью. – Стоит только отвернуться…

– А я очень хорошо запомнила этого парня, – вмешалась Илона. Друзья удивленно уставились на нее. – Нет, я не соблазняла его, – поторопилась добавить она. – Конечно, он поглядывал в мою сторону, но… Дело совсем не в этом. Просто это не тот человек, которого легко забыть.

Илона слегка покривила душой.

Петер Адлер… Нельзя сказать, что все это время она только и думала о нем. Но услужливая память не раз и не два подсовывала ей ту памятную вечеринку у Шницлеров и некоего молодого банкира из Берлина…

Да, возможно, Франц был прав, назвав Адлера крутым парнем, но это было не совсем точное определение. Чувствовалось, что этот отпрыск старинного рода с детства привык приказывать мужчинам и повелевать женщинами. Его движения, речь, сама манера держать себя – просто и в то же с каким-то внутренним достоинством – изобличали человека из высшего общества.

Не говоря уже о том, что Петер оказался самым привлекательным из всех мужчин, которых Илона когда-либо встречала!

Он был высок, белокур, хорош собой и прекрасно сложен. А ямочка на квадратном подбородке делала его превосходно вылепленное лицо просто неотразимым. К тому же у него был безукоризненно прямой нос, стального цвета глаза и упрямый чувственный рот, который как-то не вязался с хладнокровным высокомерием взгляда.