Он пришел к ней той ночью. Рия не могла заснуть и стояла у окна, завернувшись в легкое покрывало. Дверь позади нее щелкнула, и все ее чувства сцепились, как звенья кованой цепи, лишь бы удержать сердце, готовое выскочить из груди от восторженного предвкушения.
– Не отталкивай меня, Рия, – произнес он. – В последний раз ты выступишь в роли моей жены. Потом…
Она резко обернулась. Он стоял на пороге, скрестив на груди руки, в одном лишь махровом халате.
Ее затопило желание, угрожая накрыть с головой, точно морская волна.
– Ты не должен! Так хладнокровно, так расчетливо! Я тебе не позволю! – Она сделала попытку выскочить из комнаты, но он поймал ее и дернул на себя.
Ее тело столкнулось с его телом, и смятение начало отчаянное сражение с восторгом. Она должна была бороться с ним, использовать всю свою ненависть к Дауэрам, чтобы устоять против тяги к этому человеку.
И здравый смысл потерпел поражение. Его такое родное тело, аромат мускуса, который магнитом притягивал ее, любовь к нему, ко всему, что с ним связано, почти сломили ее сопротивление. Но разумное начало сделало еще одну попытку: я не позволю ему пользоваться мной, ведь он меня ненавидит, он хочет меня, только чтобы замкнуть кольцо своей мести, чтобы еще раз доказать свою абсолютную власть надо мной.
– Прекрати! – закричала она. – Как ты смеешь так со мной поступать?!
Он ответил действиями, а не словами, за несколько мгновений лишив ее одежды. Он опрокинул ее навзничь и навис над ней, и она напряглась и задрожала от взгляда, ощупывавшего каждый изгиб ее обнаженного тела.
Неподвластная разуму страсть поднялась в ней жаркой волной. Грудь ее вздымалась, пальцы сжались в кулаки. Он засмеялся, понимая, как действует на нее, и этот ядовитый смех вызвал в ней прилив страха, смешанного со страстью.
Он накрыл ее своим телом, и она застонала от чуда его прикосновения. Его ласки были наполнены такой сладостной негой, дарили ей такой мучительный, исступленный восторг, что ей захотелось только одного: стать с ним одним целым и никогда – никогда! – не покидать его.
Он заполнил ее собою, и эта битва длилась так долго, что она взмолилась о последнем миге, подчиняясь, принимая его окончательно.
Его руки обвились вокруг нее, ноги переплелись с ее ногами, и, положив голову ему на грудь, она заснула, чувствуя, что его тело дает ей желанный покой и защиту.
Утром она проснулась одна. Лео, должно быть, высвободился из ее объятий ночью и ушел, подальше от ее отвратительных цепких рук.
Теперь она осознала, какой горькой оказалась для нее месть. И какой сладкой наверняка стала для него.
Он-то действительно совершил свое возмездие. Он заставил ее заплатить, и дорого заплатить, ведь теперь она осознала, что больше не в состоянии ненавидеть его и дурачить себя мыслью, что когда-то ненавидела. Безжалостной, но такой страстной любовью, жестоким натиском на ее чувства, ее тело, ее душу он добился своего. И теперь может не сомневаться, что она будет любить его до конца своих дней.
В прохладном свете раннего утра Рия упала с небес на землю, и удар оказался страшным.
Оставаться здесь дольше невозможно – это стало для нее абсолютно ясно. Она должна встретиться с Лео и потребовать, чтобы он освободил ее и признал, что их брак, если его когда-нибудь вообще можно было так назвать, подошел к концу.
Однако Лео не было. Постель его была не тронута, и для Рии это могло означать только одно: он отправился в объятия Сони Селби. Не отрицаю, что он доставил мне огромную радость, горько размышляла Рия, но вот мой отклик его явно не устраивает.
Она позвонила Кэрри, но та ответила немного растерянно:
– Комнату, Рия? Для тебя? О Боже, дорогая, – простонала она, – мы забиты до отказа. Я даже вынуждена была отдать свою комнату, чтобы поселить гостей. Позвони Натану – он, конечно, не станет возражать, если ты поживешь в его мастерской. Но, Рия… – похоже, необычность просьбы только сейчас до нее дошла, – ради Бога, почему? Извини, я не должна была спрашивать. Возможно, мы сможем принять тебя через пару дней, но сейчас мы в самом деле переполнены.
Позвонить Натану? – колебалась Рия. В конце концов, почему бы и нет? Лео на это наплевать. Как он сказал прошлой ночью? «В последний раз ты выступишь в роли моей жены». Значит, он уже принял решение.
– Снова хочешь спать на раскладушке? Натан был удивлен. – Конечно, я не против, но почему?.. Извини, я не должен вмешиваться. А когда ты хочешь приехать?
Читать дальше