Сандра Мэй - В сетях соблазна

– Вы идете на вечеринку к Шеймасу в «Деревянный башмак», верно?

– Н-ну… да, но…

– Я тоже иду.

– И?

– И у меня тоже нет спутницы. Когда я услышал ваш разговор… хм… я был просто поражен. Брюс, дружище, сказал я себе, что за удивительное и судьбоносное совпадение! Короче, не буду ли я иметь честь пригласить вас составить мне компанию, а также иметь смелость предложить вам в компанию себя?

Она ошеломленно проглотила кофе и нахмурилась.

– Это вы, типа, прикалываетесь так?

– Нет, прикалываюсь я совершенно по-другому. Я прошу вас оказать мне любезность.

– А-а, ну теперь все ясно! Я окажу вам любезность, если соглашусь пойти с вами на вечеринку, где любой коктейль стоит столько же, сколько вся моя квартира…

– Видите ли, Лили. Можно мне вас так называть?

– Валяйте, чего уж там. Окажу еще одну любезность.

– Так вот. Всего каких-то полчаса назад я даже думать не хотел об этой вечеринке. Но теперь я о ней почти мечтаю. Это называется стимул.

– А вы разве не с Сандрой Баллок пойдете?

– Еще чего! У нее абсолютно неуправляемый муж.

Лили откинулась на спинку стула, отчего Брюс едва не подавился кофе. Идеальная грудь, просто созданная под его руку!

– Почему, мистер Кармайкл?

– Почему что?

– Почему вы решили меня пригласить?

– А почему мне вас не пригласить?

– Я убираюсь у вас в квартире.

– Это хорошо, вы еще и хозяйственная.

– Я поливаю цветы в богатых домах только за деньги.

– И делаете это хорошо, раз мне вас рекомендовал человек, патологически не доверяющий наемной обслуге.

– Я не кинозвезда.

– Нет. Вы Лили Смит, красивая, интересная женщина, и я действительно буду горд и рад представить вас на этой вечеринке в качестве своей спутницы. Так что… в субботу в пять я вас заберу из дома.

Она облизнула губы, и Брюс мысленно приблизился к оргазму. Когда он в последний раз так реагировал на женщину?

– Я вот что вам скажу, мистер Кармайкл…

– Брюс. Просто Брюс.

– Хорошо, Брюс. Я ни черта не понимаю, кроме одного: я буду последней идиоткой, если скажу «нет».

– Отлично, договорились. В субботу в пять.

– Мисте… Брюс, а вы расслышали, как я попала на эту вечеринку?

– Не все, но я знаю Шеймаса. Он обожает руководствоваться чувствами даже в бизнесе, но чувства очень редко его обманывают. Полагаю, он в вас что-то разглядел.

– Правда?

– Да. А что именно он мог разглядеть, вы мне расскажете по дороге на вечеринку, если захотите, разумеется. Теперь же мне надо вернуться к работе.

И принять холодный душ в области паха!

Лили смутилась, вскочила, и они оказались совсем рядом. Брюс уловил ее запах – тонкий, нежный, с оттенками лимона и перечной мяты, а еще – неуловимый и тонкий аромат ее собственной кожи…

– В пять, Лили?

– Вы же не знаете, где я живу…

– Я найду вас.

– Может, я приду сюда, и мы…

Он покачал головой, не сводя с нее темных, горящих глаз.

– Стыдитесь, Золушка! Я же сказал, я найду вас.

– Я буду готова…

А я уже готов. Брюс из последних сил корчил загадочного Прекрасного Принца. Поднес ее подрагивающие пальцы к губам, мимоходом удивившись, какая нежная у нее кожа.

– И не бойтесь.

– Я не боюсь, просто… надо еще привыкнуть к мысли, что в субботу за мной в мой клоповник заедет САМ БРЮС КАРМАЙКЛ. И знаете, что еще?

– Что, Лили?

– Только не обижайтесь. Вы немного чокнутый, да?

– Самую малость.

– Клево!

Он усмехнулся и уже пошел к дверям, но потом стремительно развернулся и поцеловал ее в щеку. Волшебный румянец, окрасивший при этом ее бледную кожу, следовало воспринять в качестве бонуса.

Лилиан Грейс Магдалена Смит простояла в пустой и громадной кухне целый век, улыбаясь в пространство безумной улыбкой. Некоторая часть ее сознания знала, конечно, что ей нужно убрать еще одну комнату и закончить с растениями, но разум в целом вел себя, как обкурившийся хиппи, – улыбался и бессмысленно таращился в пространство, где, видимые только ему одному, колыхались на розово-голубом фоне большие золотые буквы:

МЕНЯ ПРИГЛАСИЛ НА СВИДАНИЕ БРЮС КАРМАЙКЛ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Самый привлекательный из всех виденных ею мужиков. Самый сексуальный. Самый известный. Самый потрясающий.

Она знала о нем все. Вес, рост, спортивные пристрастия, любовь к музыке, преимущественно классической. Множество романов – и ни одного снимка папарацци. Говорят, даже что-то с женой вице-президента…

Единственное, о чем не писали таблоиды, – да и не могли этого сделать, – так это его запах. Тепло его кожи. Пылающая бездна темных глаз под густыми сросшимися бровями. И мальчишеские завитки волос на затылке. И еще потрясающая, кривоватая, насмешливая улыбка, привычка вздергивать одну бровь, когда Брюс слушает других, сильные красивые руки…