Карен Уиддон - Опаляющая страсть

Она поднялась, рука с наманикюренными ногтями невольно прижалась к горлу.

– Он погиб в автокатастрофе. – Ее голос дрожал, и он почти возненавидел себя за этот вопрос. Почти.

– Вы были с ним?

Саммер отвернулась и уставилась через открытое окно на иссушенную землю.

– Нет. Он был один. Было три часа ночи. Он врезался в насыпь. Сказали, он был пьян. Он умер мгновенно.

– Мне жаль. – Как неподходяще прозвучали эти слова! Он почувствовал себя ничтожеством, что вообще спросил об этом. Но все же какой-то демон заставил его продолжить: – Так вы поэтому приехали сюда?

В карих глазах, встретившихся с его взглядом, не было скорби. Он удивленно посмотрел в ее безупречно красивое лицо.

– Мне хотелось выбраться из Хьюстона. Я уехала сразу же после оглашения завещания.

– Слишком много воспоминаний?

Она, казалось, смутилась, потом пожала плечами.

– Может быть. Для меня там больше ничего не осталось.

Городская девица, напомнил он себе. Холодная, бессердечная. Он должен был знать, должен был помнить. Он решил сразу перейти к сути.

– Я хочу купить это ранчо. Мне нужно знать, должен ли я иметь дело с адвокатом или напрямую с вами?

Она поджала губы.

– Оно не продается, мистер Мартин. Бар-Дабл-Эс теперь мой дом.

Желание почувствовать вкус ее губ казалось непреодолимым. Обеспокоенный, Гейб отодвинулся.

– Послушайте, я хочу получить это ранчо так давно, что уже забыл, как вести переговоры. Я спрошу вас снова через месяц. К тому времени вы будете готовы продать.

Саммер изумленно открыла рот. Ее стройное тело напряглось.

– Это угроза?

Он прищурился.

– Нет. Я хорошо знаю эту землю. Я знаю, как сурова она может быть к новичкам. Вам здесь не место.

Она, казалось, была слишком оглушена, чтобы говорить. Настороженно распахнув карамельные глаза, она обхватила руками плечи.

– Мне нигде нет места, – пробормотала она почти неслышно. – Но теперь это мой дом. Я не буду продавать мою землю.

В первый раз он увидел в ее глазах боль. Какую-то кровоточащую скорбь, которая напомнила ему его собственные бессонные ночи. Инстинктивно он прижал ее маленькое тело к себе, обнял, похлопывая по спине, как он бы утешал плачущего ребенка.

Только Саммер Шоу не была ребенком. Ее груди, прижавшиеся к его груди, убедительно напомнили ему об этом.

– Я сожалею, – пробормотал он в ее благоухающие волосы. Ее голова едва доставала до его плеча. Почему-то ощущение от прикосновения к ней показалось ему знакомым. – Думаю, я затронул больную тему. – Она не ответила, и Гейб приподнял ее подбородок, заставив Саммер посмотреть ему в глаза. И тут же пожалел об этом.

Полные губы робко приоткрылись. Она дрожала, а ее глаза были наполнены слезами. Гейб знал, что должно было случиться до того, как сделал это. Если он не оттолкнет ее от себя сейчас же, то в полной мере осознает значение слова «сожалеть».

Он вдруг понял, что ему все равно.

Он наклонил голову, чтобы прикоснуться к ее губам. Они были мягкие, как лепестки цветка. Раздвигая ее губы своими губами, он поцеловал ее с жадностью, которая удивила даже его самого.

Городская девица. Надушенная, избалованная, изнеженная.

Прижав ее крепче, он наслаждался ее запахом, вкусом ее губ, ощущением ее тела. Когда она попыталась оттолкнуть его, он сначала даже не заметил этого.

– Перестаньте. – Она отвернулась. Гейб продолжал целовать ее кремовую шею. – Пожалуйста, я серьезно. – Она каким-то образом выскользнула из его объятий.

Как будто одурманенный, Гейб почувствовал себя опустошенным, уязвленным и жаждущим.

– Думаю, вам лучше уйти. – Ее дыхание было затрудненным, голос дрожал.

Гейб не мог поверить, что он это сделал. Он медленно покачал головой, чтобы прояснить зрение.

– Я не знаю… это… – Он замолчал, не находя слов. Все еще потрясенный произошедшим, он мог только смотреть на ее припухшие губы и удивляться.

Ее глаза вспыхнули янтарным огнем.

– Вы застали меня врасплох. Может быть, мне и нужен помощник на ранчо, но не настолько безнравственный.

Он не мог винить ее за такое мнение. Все еще не отрывая глаз от ее прекрасного в ярости лица, он хотел прикоснуться к ней снова, унять ее гнев. Боже, помоги, он снова хотел поцеловать ее.

Она подошла к двери и распахнула ее.

– Уходите. Я не шучу.

Он видел, что она не шутит. Не говоря ни слова, он резко повернулся и вышел. Она была права. Ему было нужно убраться подальше от нее и выяснить, что за чертовщина с ним происходит.