Чернокнижница - Ее сердце

— Да вот так, — Санни спустила ноги с подоконника и уселась ко мне лицом. — Что такого случится, если меня отчислят? Солнце погаснет? Небо упадет на землю? Возродится Темный Лорд?

— А ты кому нужна будешь без образования?

Мерлин, что я несу? Моя фраза прозвучала, как наставления добродетельного родителя нерадивому отпрыску.

— Салазар с тобой, Скорпи! — Рассмеялась Санни. — Неужели ты веришь в эту чушь? Образование… Жизнь… Не ставь между ними знак равенства. Образование будет у тебя в дипломе, а жизнь — она вот здесь…

Санни приложила руку к левой стороне груди, и по ее радостному лицу пробежала легкая тень. Или мне показалось?

Девчонка затушила окурок и спрятала его в карман.

— В камине сожгу, — пояснила она, спрыгивая с подоконника, и снова улыбнулась: — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на то, что должно, принято или положено. Так коротка, что мы можем позволить себе прожить ее так, как нам хочется, а не так, как требуют другие.

Слышать такие сентенции от ровесницы было дико. Но я почему-то не сомневался — Санни знает, о чем говорит. Кто может похвастать тем, что за пятнадцать минут дважды вогнал в ступор Скорпиуса Малфоя? Знакомьтесь: чокнутая грязнокровка Санни с Хаффлпаффа.

— Ладно, загрузила я тебя. — Санни панибратски шлепнула меня по плечу.

Я от неожиданности прянул в сторону, а Санни посмотрела с интересом:

— Приходи к нам в субботу. Будет весело.

— Куда «к нам»?

Санни пожала острым плечиком:

— В нашу гостиную. Пароль — «Don’t worry, be happy».

И пошла прочь, сунув руки в карманы мешковатых джинсов. А я смотрел на ее сутулую спину, изо всех сил пытался вспомнить ту дурацкую песенку, что мы пели в поезде, но в голове крутилось ехидное: «Его даже к Санни не пригласили!»

Как же я ждал ту субботу! Неделя пролетела в тумане волнительного любопытства. Что же такого происходит по субботам в барсучьей норе, что потом половина студентов ходят, как обдолбанные Веселящим зельем? А может, они на самом деле чем-то таким накачиваются?.. Терпение, твердил я себе, скоро все узнается.

Пожалуй, никогда еще я не был таким рассеянным. На зельях чуть не взорвал котел и впервые в жизни получил «О». Даже рычание трезвого (!) и, как следствие, злющего на весь мир Поттера, даже ехидные замечания профессора Грейнджер («Мистер Малфой, я и не подозревала у вас такой извращенной фантазии!»), когда я вместо положенного цыпленка трансфигурировал из куриного перышка невообразимое зубастое лысое нечто, не произвели на меня должного впечатления.

В Большом зале я непроизвольно отыскивал глазами вихрастую макушку и кривоватую сияющую улыбку, отмахиваясь от навязчивых замечаний сокурсников: «Скорп, ты не заболел?», «Неважно выглядишь, Скорп!», «Может, тебе к Помфри сходить, что-то ты сам не свой!»

От души хохотал, услышав, как на отработке в Зале наград вечно неуклюжая Санни расколотила какой-то кубок, и при попытке починить его простеньким «Репаро» у нее почему-то получилась бутылка огневиски. Бутылку Филч реквизировал, и, надо думать, нашел ей достойное применение…

И вот — суббота. Чтобы сбежать от назойливых расспросов и перманентных предложений сходить в Больничное крыло, я оделся потеплее и все время от обеда до ужина прошатался в окрестностях замка. За ужином глотал куски почти не жуя и даже не очень разбирая, что ел. И постоянно спрашивал себя — с чего я так мандражирую? Не на свидание иду, в конце концов.

Долго не мог решить, когда идти. Времени Санни не назвала, а я по дурости не спросил. Выждал час после ужина, просидев с книгой у камина, а улучив момент, когда в гостиной стало поменьше народу, подхватил мантию и с самым равнодушным видом, на какой был способен, направился к выходу. Краем глаза отметил несколько внимательных взглядов, направленных в мою сторону, и в который раз порадовался своей репутации высокомерного одиночки.

К гостиной Хаффлпаффа шел нарочито медленно, стараясь сохранять выражение лица «я мимо проходил». По счастью, знакомых мне по пути не попалось.

Толстый монах встретил меня сварливо:

— Еще один заявился! Ох уж эта Санни, тащит в Дом всякую шваль, тролль ее задери! Мало мне было гриффиндорских олухов, теперь еще и салазарова шпана шастает! Ходют и ходют, ходют и ходют, никакого спасу нет!

— Ходили и ходить будем! — Отрезал я и назвал пароль.

Не переставая разоряться, портрет отъехал в сторону, я шагнул через порог… Лицо обдало жарким каминным теплом, в нос ударил запах пива, кофе и чего-то копченого.