— Грейс Маршалл. Я из Нью-Йорка, репортер. Остановилась в отеле «Хилтон», номер шестьсот восемнадцать.
— Спасибо, мисс Маршалл. Мы свяжемся с вами, если в этом возникнет необходимость. — Мужчина коротко кивнул и торопливо зашагал к выходу.
Проводив его взглядом, Грейс пожала плечами, перебросила пакет с покупками из левой руки в правую и только тогда сообразила, что даже не спросила у этого типа, — он то кто такой.
В кабинете редактора популярной ежедневной газеты «Сиэтл кроникл» собрались четыре человека, не считая хозяина кабинета. Редактор, Питер Гэлбрейт, пятидесятилетний красавец с подозрительно черными усами и замашками ковбоя, многозначительно посмотрел на часы, состроил недовольную гримасу и поднялся из-за стола.
— Вот что, ребята, опозданий я больше не потерплю. Грег, это тебя касается.
Грег Хилл, рыжеволосый парень в съехавших на нос очках, покаянно опустил голову.
— Да, шеф, понял. Не повторится.
— То-то же. — Гэлбрейт перевел взгляд на Грейс. — Хочу представить вам нашу коллегу из Нью-Йорка, Грейс Маршалл. Как вы знаете, мы уже пять лет сотрудничаем с «Гералд», и до сих пор это сотрудничество шло только на пользу обеим сторонам. Неделю назад мне позвонил редактор «Гералд» Джереми Тайрон и попросил помочь в подготовке репортажа об одном нашем земляке. Догадайтесь с трех раз о ком.
— Кеннет Даррелл! — выпалила сидевшая рядом с Грейс девица в мини-юбке, тонком свитере и с прической, которая никак не могла быть творением человеческих рук — выкрашенные в черный цвет волосы торчали в разные стороны, как будто их разметало взрывом, после чего каждый клок смочили водой и моментально заморозили. — Мне полагается премия за догадливость, шеф?
— Премия будет, — пообещал Гэлбрейт. — Но только после того, как вы подготовите материал. Репортаж на целый разворот. С фотографиями. Нас интересует все, и в первую очередь личная жизнь этого парня. Срок — неделя. Сделаете все, как надо, — отпущу на пару дней погреть косточки в Аризону.
— Почему в Аризону? — поинтересовался Грег. — Я бы предпочел Акапулько, тоже с «А» начинается.
— Потому что, мистер Хилл, ваш следующий репортаж, если вы, конечно, еще останетесь в седле, будет о борьбе с саранчой в этом штате. — Редактор посмотрел на четвертого участника летучки, Уилбура Макински, с которым Грейс уже успела познакомиться. — Уил, ты старший, так что спрос с тебя. Имей в виду главное: никакой непроверенной информации. О Кеннете Даррелле пытались писать многие, но каждая публикация становилась предметом судебного разбирательства. Даррелл выиграл четыре процесса против двух газет, одной телекомпании и одного радиоканала. И не просто выиграл — он пустил их по миру, да еще добился извинений. Так что…
Макински кивнул.
— Ясно, шеф.
— И еще одно. Времени у нас мало, так что никаких выходных, болезней, романов и прочего в том же духе. Уил, задержись на минутку. Остальные свободны.
— Собираемся у меня, — бросил потянувшимся к дверям коллегам Макински. — С ленчем придется подождать.
До шестнадцати лет Грейс мечтала стать археологом. Нельзя сказать, что ей не давали покою лавры первооткрывателя, что она так уж хотела раскопать нетронутую усыпальницу какого-нибудь фараона, найти в джунглях Южной Америки заброшенный город инков или первой ступить на землю легендарной Атлантиды. В археологии ее привлекал не столько результат, сколько процесс снятия покровов времени, медленное продвижение через пласты прошлого, проникновение в глубины истории. Родители не были в восторге от увлечения дочери, но и не препятствовали ей в этом. В свое последнее школьное лето Грейс отправилась в настоящую археологическую экспедицию, целью которой были раскопки стоянки древнего индейского племени могавков. Там-то судьба и свела ее со студентом местного колледжа Риком Донетти. Их роман, завязавшийся в первый же день знакомства, продлился ровно пятнадцать дней. На шестнадцатый Грейс вернулась домой, в городок Трентон, штат Нью-Джерси. Вернулась на две недели раньше срока. Все попытки родителей выяснить, что же случилось, ни к чему не привели. Грейс отвечала односложно: «С археологией покончено». Она не впала в депрессию, не замкнулась в себе, не отдалилась от друзей — она просто стала другой. Через год, окончив школу, Грейс поступила в колледж. В двадцать четыре, получив степень магистра, она уехала в Нью-Йорк с намерением стать репортером. Свои материалы Грейс посылала в разные газеты, пока на нее не обратили внимания в «Гералд». Сам Джереми Тайрон, ветеран издания, человек, прошедший огонь, воду и медные трубы, оценил разносторонние способности внештатной сотрудницы, ее четкий, ясный стиль, а главное, стремление к правде и сочувствие к людям, без которого самый талантливый журналист рано или поздно превращается в холодного циника или в продажного трепача, готового писать что угодно, о чем угодно и как угодно тем, кто больше заплатит.
Читать дальше