Энн Вулф - Женские шуточки

– Полиция? – удивилась Джейн. – Забрали всех или кто-нибудь остался?

– Всех, кого нада, забрать, – объяснил араб и назидательно добавил: – Кто преступник.

– А среди них был парень… такой, с широкими бровями и большим носом? – Джейн изобразила брови и нос Джеймса.

Мужчины засмеялись.

– Был мужчин, – кивнул головой знакомец Джейн. – И его забрать? Зачем тебе он?

– Это – мой друг, – объяснила Джейн, но потом подумала, что такой дикий народ, как арабы, может неправильно истолковать слово «дружба» между мужчиной и женщиной. И действительно, ее собеседник покосился на нее с подозрением. – То есть мой муж, – поправилась она.

– Муж? Ты искать свой муж?

– Да, да. Я его ищу.

Сочувствие к несчастной жене, видимо, сделало свое дело, и араб предложил ей помощь. Оказалось, что его зовут Мухаммед, и он – владелец местного кафе. Надеюсь, не того, где меня обокрали, подумала Джейн, но выяснилось, что Мухаммед владеет другим кафе. Еще он сказал, что «преступник, кого увез полицай, торговать наркотик», что их было много и что кто-то, похоже, сообщил полиции о встрече, которая должна была состояться в этом месте.

Может быть, это люди Макларена? – предположила Джейн. Они узнали о встрече и позвонили в полицию… С другой стороны, зачем бы им это понадобилось, если у самого Макларена нечистый бизнес?

Мухаммед проводил Джейн до полицейского участка, на пороге которого она остановилась в нерешительности. В голове крутились самые странные мысли. А вдруг Крэйг обманул ее? Что, если он сам – наркоторговец? Стоит лишь ей прийти в участок, и ее заберут как сообщницу… С другой стороны, как она может не верить человеку, которого любит?

Совершенно не уверенная в том, что поступает правильно, Джейн распахнула дверь участка и вошла внутрь. На нее тут же устремились взгляды мужчин-полицейских.

Джейн сделала глубокий вдох и спросила, обращаясь ко всем присутствующим:

– Простите, я могу увидеться с Крэйгом Беркли?

Уже на следующий день Лиси получила прямое подтверждение тому, что ее идея понравилась детям. Во время обеда Китти заговорщическим тоном сообщила Лиси, что после обеда они с Брэдом будут ждать ее в детской, чтобы обсудить кое-какие дела…

Джеймс недоуменно посмотрел на детей и вопросительно – на Лиси. Но Лиси лишь загадочно улыбнулась – посмотрите, мол, чего я добилась всего за один вечер. Элен и Вики, пораженные не меньше, чем Джеймс, переглянулись.

Свод требований и свобод, которые дети предложили для обсуждения, назывался «Неаспоримый даговор» – название предложил Брэд, а писала его Китти – и не содержал почти ничего такого, против чего возражала бы Лиси. Некоторые пункты, например, «каждый вечер Брэд и Китти едят читыре канфеты», «Лиз не заперает нас в туалете», «мы лажимся спать, когда хатим и Брэд умываеться раз в два дня» Лиси пришлось оспаривать. Во-первых, она клятвенно пообещала не прибегать к «туалету» как к наказанию, во-вторых, требуемое количество конфет снизилось до двух, в-третьих, сон и умывание после долгих споров были строго регламентированы, но Лиси пришлось пообещать, что каждый вечер дети будут слушать свои любимые сказки в ее исполнении. В-четвертых, Лиси, указав на все сделанные Китти ошибки, сказала, что начинающая актриса просто обязана свободно владеть языком, не только устно, но и письменно, и предложила девочке частные уроки, то есть занятия с самой Лиси по часу в день. Китти, устыдившись своей безграмотности и мудро рассудив, что «женщине из общества» не пристало так скверно писать, согласилась. Так что Лиси была полностью удовлетворена.

– Ну что же, мисс Китти, признание собственных ошибок – уже достоинство, – улыбнулась Лиси девочке. – Вы можете собой гордиться. Кстати, когда-то я неплохо декламировала стихи, так что могу помочь вам как начинающей актрисе на этом поприще. Представьте, как обрадуются ваши родные, когда вы прочтете им, к примеру, басню Лафонтена или процитируете Байрона. А уж каким уважением вы будете пользоваться у сверстников…

Такая перспектива пришлась Китти по душе. Судя по восторженному лицу девочки и блеску в ее глазах, она уже представляла себя на сцене, в нарядном платье, декламирующую какой-нибудь «взрослый» стих.

Осталось только подписать «Неаспоримый даговор» у самого Джеймса Ричтона. Лиси поправила заголовок, и честная троица направилась в кабинет «юриста».

Открыв дверь, Джеймс не без удивления обнаружил на пороге Лиси и детей.