Джессика Стил - Правдивый лжец

– Любовь моя! – выдохнула Элин и, чувствуя, что настоятельно нуждается хоть в капле юмора, спросила: – На чем я остановилась?

– Ты полетела в Англию, – напомнил он. – Вот не ожидал, что ты выкинешь такую штуку, прежде чем я успею почтительнейше объясниться с тобой.

– Пожалуй, ты не совсем ошибался, говоря о моем темпераменте, – проворковала Элин. И спросила: – Кстати, как ты узнал о том, что я улетела?

– Ну, это было просто. Гораздо труднее было понять почему. Ты оставила ключ от квартиры портье. Он позвонил моему личному секретарю на следующее утро и спросил, держать ключ при себе или передать ей. Фелиция позвонила Тино Агосте, который сказал, что ты никогда не опаздывала на работу, но тебя еще нет, а вчера ты ушла раньше из-за мигрени.

– Мигрень я придумала, – призналась Элин.

– Вы слишком много врете, мисс Толбот, – заявил Макс.

– Сам такой! – воскликнула она и рассмеялась, но тут же посерьезнела. – Значит, когда Фелиция в следующий раз позвонила тебе, она уже знала, что я улетела в Англию?

Макс кивнул.

– Сначала я не мог поверить. Потом понял, как обидел тебя мой обман. Значит, тебе было настолько больно, что эта боль победила даже страх перед долгами, ведь ты же фактически бросила работу! Новость я услышал в половине одиннадцатого по итальянскому времени. В десять тридцать пять мой мозг работал с такой скоростью и производил такие расчеты, что я едва вспомнил номер нашего телефона в Пинвиче.

– Ты начал подозревать… Ты звонил сюда? – спросила Элин, отчаянно пытаясь угнаться за его мыслью.

– Было ясно, что с такой ногой я не смогу добраться до Англии сам. Не забывая ни на минуту о том, как ты боишься долгов, я собирался связаться с отделом кадров и передать указание, чтобы жалованье по-прежнему переводилось в твой банк.

– Силы небесные! – воскликнула Элин в изумлении.

– Но не успел я произнести твое имя, как мне сообщили, что четверть часа назад Элин Толбот подала заявление об уходе. «То есть сегодня мисс Толбот на работе?» – спросил я, просто не поверив услышанному.

– Я… э-э… Гай, мой сводный брат, решил, что я своей безответственностью бросаю тень на всю семью и, следовательно, лишаю его шансов получить работу в твоей компании, – объяснила она.

– Милая, милая Элин, значит, ты сделала это для него? Ну, неважно, – продолжал Макс. – Услышать, что ты еще там, узнать, что ты будешь там с понедельника до пятницы на протяжении следующих четырех недель, уже было для меня каким-то облегчением. У меня, конечно, был твой адрес, но до сегодняшнего дня, когда я, наконец, смог надеть на ноги туфли – да и то на пару размеров больше, их добыла для меня моя славная экономка, – я никуда не выходил.

– Так сегодня первый день, когда ты смог надеть хоть какие-то туфли?

– Да. И тотчас же поспешил сюда, чтобы добраться до тебя и… – он замолчал и глубоко заглянул ей в глаза, – и, скорее всего, остаться в дураках.

– Ты думал, что я не люблю тебя?

– Ты не поверишь, насколько я измучился сомнениями. Когда я прилетел сюда и как-то сумел взять себя в руки, мне до боли захотелось услышать твой голос. Я набрал номер – и снова начал сомневаться… от резкости твоего тона. Поэтому и мой тон стал резким.

– Ты не собирался говорить со мной так?

– Ни в коем случае! Я десятки раз перед тем повторял твое имя. «Элин, не могла бы ты?..» «Элин, могу я тебя попросить?..» «Это Макс, Элин… Элин, мне нужно за столько просить у тебя прощения – не могла бы ты прийти ко мне?» И что же я сказал?!

– «В мой кабинет, мисс Толбот! Немедленно!» – рассмеялась она.

– Милая, милая моя мисс Толбот, – прошептал он. – Я так люблю тебя! – Он сжал ее в объятиях, и они целовались до бесконечности. Потом Макс оторвался от нее и, глядя в ее пылавшее лицо, сказал нежно, чуть охрипшим голосом: – Милая, я вел себя так неправильно, что сейчас мне очень важно сделать все как следует. – Он посмотрел на нее долгим любящим взглядом и произнес: – Поэтому сейчас, моя любимая, я хотел бы, с твоего позволения, поехать с тобой и быть представленным твоей семье.

– Моей с-семье? – опешила она.

– Точнее, за отсутствием твоего отца – твоей матери, – пояснил он.

– А! – воскликнула она, и ее округлившиеся зеленые глаза стали еще больше. – Х-хорошо… конечно… – заторопилась она. – Я рада буду познакомить тебя со своей семьей, но… но как же твоя нога?

– Моя нога?

– Ты сможешь идти? – обеспокоенно спросила она.

На дороге к ее дому были ухабистые участки. Даже поездка в такси, вероятно, окажется болезненной для его ноги…