Джудит О'Брэйди - Вернуть любовь

Несмотря на такие различия, Джонни и Робин были лучшими друзьями. Джон оставался верен своему другу до последнего, вплоть до тех страшных дней, когда всем стало ясно, что Рори смертельно болен. Он сделался ехидным, капризным, раздражительным, даже буйным в гневе. Джон не отвернулся от друга, хотя ему приходилось выслушивать ругань и угрозы с его стороны. Однажды Робин даже замахнулся на него, однако Джон, более сильный, свалил его на пол и удерживал за руки, пока приступ бешенства не миновал.

После смерти Рори друг продолжал помогать его вдове. Он взял на себя организацию похорон. Ему почти удалось оградить ее от газетчиков, искателей сенсаций, от приятелей и поклонников Рори. Он терпеливо выслушивал причитания Сеси в духе «если бы да кабы», неизменно заверяя ее, что она сделала все возможное, чтобы спасти мужа. Чаще всего Джон давал ей возможность выплакаться у него на плече. Став бесчувственной от горя, Сесиль лишь много месяцев спустя осознала, чего стоили ему эти бесконечные утешения, когда и он сам тяжело переживал смерть лучшего друга. Но таков уж был Джон со своей отзывчивостью. Он считал естественным, что силы его души должны послужить тем, кто слабее.

Сесиль вела машину, словно автомат. Ее мозг был занят мыслями о прошлом. Она испугалась, когда поняла, что повернула на нужную ей улицу, не отдавая отчета в своих действиях. Так было на всем пути до дома. Она въехала на свою улицу и остановилась, неподвижно замерев на минуту.

— О Рори! — воскликнула она. Голова ее упала на руль.

Острая боль потери уже давно ее не мучила… Большинство последних дней она проводила, не вспоминая о муже. Она больше не плакала, встречая сколько-нибудь грустные места в книгах или в кинофильмах, не стремилась ударить кого-нибудь, неистово крича. Однако разговор с Томасом Мэлдоном всколыхнул скорбные воспоминания. Ей представился Рори, каким он был при их первой встрече: золотистые волосы, бронзовая кожа, яркие голубые глаза, озорная и подкупающая улыбка, как у маленького мальчика.

В тот день она пришла брать, у Рори интервью для книги, которую ее пригласили писать вместе с Ингрид Палья. Муж Ингрид был лучшим судьей из клуба, где до этого выступал Рори. Ингрид и предложила кандидатуру Робина как игрока, способного честно обрисовать свою команду. Сесиль позвонила ему, и он дал согласие на интервью у него дома. Когда Сеси нажала кнопку звонка и Робин открыл дверь, на его лице вспыхнула смущенная улыбка и он сказал:

— Никогда не думал, что вы так выглядите, иначе я дал бы согласие на интервью несколькими неделями раньше.

Сесиль не смогла удержаться от ответной улыбки. Она вошла в дом, чтобы работать, а час спустя вышла на улицу, приняв приглашение на ужин, который и состоялся в тот же вечер. Качество записей, которые она сделала в ходе беседы с Рори, оставляло желать лучшего, но тогда это не имело для нее значения. К концу ужина Сеси была убеждена, что влюбилась в этого яркого, остроумного мужчину. Спустя два месяца состоялась их свадьба.

Глаза женщины от воспоминаний наполнились слезами, которые текли горячими струйками по лицу и капали на руль. Она вспомнила мужа, лежащего в больничной палате, исхудавшего, бледного до прозрачности. Его пальцы бесцельно блуждали по покрывалу. Сесиль плакала. Она оплакивала все, что навсегда было утрачено со смертью мужа.

Джон Кью медленно опустил огромную гирю на уровень плеча и вытянул правую руку, затем осторожно поставил груз на пол. В том же медленном темпе повторил упражнение в обратном порядке. Усилия приносили свои плоды: локоть больше не перенапрягался по сравнению с остальными суставами руки. Он согласился на операцию, так как почти зримо замечал, как атрофировались его мускулы. В период реабилитации он в нужный момент начал упражнения, составленные на основе тщательно разработанной программы для травмированных конечностей под неусыпным наблюдением старшего тренера команды Боба Мура. Овчинка стоила выделки. Джон должен был набраться терпения и двигаться не спеша. Способность контролировать каждое движение, смену настроений — сильнейшее оружие игрока, каковым он был. Редко физическая боль, усталость или душевная тревога влияли на выступление Джонни Кью. Его непоколебимая целеустремленность и ледяное спокойствие принесли ему прозвище Джо-бульдог, изобретенное одним журналистом — ведущим спортивной рубрики. Джон использовал эти качества при лечении травмированного локтя и, похоже, добился успеха. Конечно, наверняка не узнаешь, окончательно ли восстановилась работоспособность, пока рука не пройдет проверку при нагрузках и напряжении во время самой игры. Иногда спортсмен не мог окончательно избавиться от боли в травмированном месте. Даже если рана была вылечена, она могла оставаться его ахиллесовой пятой.