Лора Райт - Пожар в его сердце

На один короткий миг она позволила себе помечтать, каково это: Клинт Эндовер несет ее на руках в спальню.

Потом разум взял верх над эмоциями. Тара сурово отчитала себя и напомнила о своем предназначении.

Она забрала почту и газеты и последовала в дом за Клинтом.

— В спальню наверху, — тихо велела Тара, положив почту на журнальный столик и вытащив из вороха реклам первую рождественскую открытку.

У нее было немного друзей, но нескольким она обычно посылала открытки к праздникам. Это помогало ей чувствовать себя не такой одинокой, позволяло думать, что у нее все еще есть семья.

Но это была не открытка.

Растерянность быстро сменилась приступом страха.

Тара снова осмотрела плотный, кремового цвета кусок бумаги. Потом исследовала конверт. Обратного адреса не было, но письмо было отправлено этим утром из их же города.

— Что? Почему? — Тара помотала головой. Сердце бешено стучало. — Я не понимаю.

— Все в порядке, — объявил Клинт, спускаясь по лестнице. — Я снял с нее туфли и накрыл одеялом. Я считаю, что ты… Тара? — Он прищурился, глядя на нее.

И это было неудивительно. Тара сама чувствовала, как побледнела.

Клинт быстро подошел к ней и взял за плечо.

— Что случилось?

— Прости меня, Клинт.

— За что?

Она прижалась к его руке в поисках тепла и поддержки.

— Ты говорил о том, что ее нужно защищать. А я не понимала… — Она покачала головой.

— О чем ты говоришь? — настойчиво спросил Клинт. — Что случилось, Тара?

Она подала ему письмо, отпечатанное на машинке.

— Вот. Только что пришло. Тут сказано, что Джейн воровка и обманщица. — Ее желудок сжался, когда она произнесла следующие слова: — И что она украла малышку Отэм.

— Могу я взглянуть?

Вопрос Клинта больше смахивал на приказ, но Тара не обратила внимания на тон. Она была слишком взволнованна.

Передавая мужчине письмо, Тара поразилась, как у нее дрожат руки. В жизни с ней такого не было. Разве что в первые недели в школе медсестер. Она так боялась сделать ошибку. Но то была нормальная реакция новичка. А это письмо со странными обвинениями заставило ее сердце замереть от страха.

Она посмотрела на Клинта. Тот внимательно рассматривал бумагу, склонив голову и прищурив глаза.

— Как ты думаешь, что это значит? — спросила она его. — Я имею в виду, почему кто-то послал…

— Еще не знаю. Но я, черт возьми, собираюсь выяснить!

— Я уверена, тут все неправда, Клинт.

Он не ответил. Вместо этого взял кремовый конверт и посмотрел на просвет.

— Это ребенок Джейн, — уверила его Тара. — Я точно знаю. Любая женщина может узнать мать и ее дитя, особенно женщина, которая…

Он отвлекся на мгновение, подняв на нее глаза.

— Женщина, которая — что?

Сердце Тары екнуло, и она переступила с ноги на ногу.

Не стоит посвящать Клинта в свои мечты о семье и о таком милом ребенке, как Отэм.

— Я просто имела в виду, что у меня нюх на правду, — поправилась она. — Без сомнения, Джейн — мать Отэм.

Клинт снова вернулся к письму.

— Я согласен. Я не думаю, что это… — он снова поднес лист бумаги к свету, — имеет нечто общее с правдой.

— Тогда что ты думаешь? Ты же разбираешься в таких делах! Джейн в опасности?

— Я думаю, это можно считать угрозой, — ответил Клинт, глядя ей прямо в глаза.

Угрозой…

Медленно и тяжело в душе у Тары заворочался страх. Это было очень непривычно. Она стойко переносила крики боли, кровь и отчаяние пациентов. Она могла вытерпеть бессонные ночи. Но когда дело касалось чего-то неизвестного, чего-то, что она не могла контролировать, она терялась.

А это письмо было совершенно бессмысленным и невероятным. Почему кто-то хочет навредить Джейн? Зачем такие ужасные обвинения? Клинт, сдвинув брови, обернулся к ней.

— Ты очень бледна, Тара.

Та покачала головой и солгала:

— Я в порядке.

Он взял ее за плечи и обнял.

— Ты дрожишь.

— Ничего страшного.

— Зачем ты лжешь? Страх — нормальная реакция в подобной ситуации.

— Я вовсе не боюсь, — возразила Тара, пытаясь освободиться, потому что в объятиях Клинта ее действительно начинало трясти.

Но Клинт держал ее очень крепко.

— Не пытайся строить из себя неуязвимую, толстокожую медицинскую сестру. Я не один из твоих пациентов.

— Я ничего и не строю…

Он не дал ей продолжить, а с ласковой силой притянул к себе.

Таре стало невыносимо стыдно. Почему он не понимает? Это она должна успокаивать. Это ее работа. Она, а не ее — и не Клинт Эндовер.