Лора Райт - Пожар в его сердце

Таре очень хотелось попросить его остаться, но она понимала, что не должна. Этой ночью многое случилось. Клинт доверился ей. И она должна ответить ему тем же.

Тара улыбнулась.

— Хорошо.

— Хорошо? Ты не возражаешь? Как же так?

— Я тебе доверяю.

Клинт подошел к ней и обнял.

— Я вернусь через несколько часов, — прошептал он. — Сразу запри за мной дверь, хорошо?

Тара кивнула. И сделала так, как он велел.

Малышка поцеловала Тару в щеку и побежала по зеленому газону к качелям. Потом обернулась и, восторженно сверкая голубыми глазами, позвала кого-то с собой.

Рядом с Тарой на траве сидел мужчина. Высокий. Темноволосый.

— Папа, покачай меня. — Девочка раскачивалась на качелях, белокурые локоны летали вокруг разгоряченного личика.

Мужчина улыбнулся, встал и пошел к дочери.

— С радостью, моя маленькая!

Они замечательно смотрелись вместе.

Темноволосый красавец стал раскачивать качели. Белокурая девчушка летала на фоне ярко-синего неба, по которому плыли пушистые белые облака.

— Мама покачается со мной?

— Я не знаю. — Мужчина повернулся и посмотрел на Тару лучистыми синими глазами. — Мама, ты хочешь?

Тара улыбнулась.

Это был только сон. Она знала это. И не хотела просыпаться, потому что в глазах Клинта Эндовера светилась любовь — любовь, о которой она мечтала всю жизнь.

В ее сне они принадлежали друг другу и у них был ребенок.

Но, как и все сны, этот растаял.

Тара всеми силами старалась удержать его, но голубое небо стало ярко-розовым, потом оранжевым, затем внезапно окрасилось в алый цвет.

Ее семья стала стремительно удаляться.

Тара заметалась во сне, стараясь задержать ускользающий сон.

Она пыталась окликнуть мужа и дочку, но не могла издать ни звука. Она хотела бежать за ними, но они уплывали от нее, становясь все меньше и меньше.

Тара с криком села в кровати.

И окончательно проснулась.

Все вокруг тонуло в непроглядном дыму.

Некоторое время ей понадобилось, чтобы понять, что это не сон: ее дом горит, пожарная сигнализация не сработала, и если она немедленно не выберется отсюда, то может прощаться с жизнью. Выскользнув из кровати, Тара сразу легла на пол. Там меньше дыма. Ей нужно проползти через спальню, потом через гостиную ко входной двери.

— Господи, пожалуйста! — молилась Тара, открывая дверь спальни.

Шансов не было. В гостиной плясали языки пламени.

— Где же Клинт? — беспомощно вопрошала она. — Сколько времени? Он обещал вернуться.

Дым драл горло, голова кружилась. Больше всего Таре сейчас хотелось свернуться калачиком и закрыть глаза.

Но она взяла себя в руки и стала пробираться к окну спальни. Она знала, что в окно вставлены зимние рамы, но это был ее единственный шанс.

Она чувствовала себя безумно усталой.

Хотелось спать.

Но окно было всего в паре метров.

Близко. Уже совсем близко.

В едком дыму она едва видела, куда движется, удушье становилось нестерпимым.

Тара добралась до окна и стала дергать раму, но та не поддавалась.

Она почувствовала, что теряет сознание.

— Клинт…

Тара медленно сползла на пол.

— Хорошо ему в камере, тепло, — сказал Клинт своему приятелю Тэду Макею, выходя из полицейского участка и поднимая воротник. — Где вы его откопали?

Тэд Макей устало пожал плечами.

— На автобусной остановке возле больницы. Подозрительно себя вел.

— Возле больницы?

— Потому патрульный и обратил на него внимание.

Клинт отпер дверь машины.

— Он говорил что-нибудь?

Тэд отрицательно покачал головой.

— Ничего. Только таращился на медсестер. Прости, приятель.

— И ваш патрульный только поэтому поволок его в участок?

— Он просто подумал…

— Да ни черта он не думал!

— Ну… Мы старались быть бдительными.

— Я знаю. — Клинт пожал ему руку. — Спасибо за звонок.

— Извини, что не дали поспать. Или чего другое. — Тэд подмигнул ему с кривой усмешкой.

В воображении Клинта сразу возникла Тара, обнаженная, среди скомканных простыней.

Клинт глубоко вздохнул.

Сейчас она, наверное, уже спит.

Теплая, уютная.

А он тут торчит на холоде из-за какого-то дурака, который решил выслужиться.

Клинт еще раз кивнул Тэду и сел в машину.

— Спокойной ночи.

— Пока, Эндовер.

Клинт завел машину и крикнул на прощание:

— Звони, если появится что-то новое.

— Хорошо.

Клинт несся по ночному шоссе, сгорая от нетерпения. Он уже несколько лет не испытывал ничего подобного: такого желания, такой нежности, такой тоски по женщине. Конечно, он не признавался себе, но именно эти чувства гнали его ночью по обледенелому шоссе.