Андреа Найк - Камень на сердце

— Тебе никогда не хотелось продать его и купить что-нибудь поскромнее? — спросила она, испытывая потребность в разговоре, чтобы нарушить тишину, которая создавала между ними барьер, непроницаемый, как каменная стена. Раскаяние за свою жестокость терзало ее все сильнее.

Джеррет с удивлением посмотрел на нее.

— Поскольку я купил Френтон Холл всего три года назад, вряд ли я сделаю это. Это здание представляет большую ценность и хорошее вложение денег. Часть дома датируется семнадцатым столетием, и я не собираюсь расставаться с ним.

— Понятно, — сказала Сара. — У меня почему-то сложилось впечатление, что это ваш фамильный дом.

— Он будет им, — гордо заявил он. — Я хочу, чтобы он принадлежал семье Брентов многие, многие годы. Последние из Брентов умерли несколько лет назад. Их сменилось здесь несколько поколений. Возможно, ты их знала?

Сара покачала головой.

— Нет, не знала. У тебя есть братья или сестры?

— У меня есть брат в Австралии, — ответил он.

— А твои родители? — Она тут же спохватилась, что интересуется ненавистным Вильямом Армстронгом-Брентом. Этот человек должен был ответить за многое.

Его лицо омрачилось.

— Мать погибла в автокатастрофе шесть лет назад, а отец не вынес одиночества. Думаю, что он умер от разбитого сердца. Они очень любили друг друга.

Это было не похоже на человека, с которым ей пришлось встречаться, человека, который бесцеремонно вошел в их дом и велел им убираться. Но она видела, что Джеррет был опечален, так же как была опечалена она, когда умер ее отец. Правда, обстоятельства были различны, и она по-прежнему считала, что, если бы не Вильям, ее отец был бы сейчас жив.

— Итак, ты собираешься жениться и дать начало новому поколению Армстронгов-Брентов? — Это была возможность проверить слова Джой.

— Что-то в этом роде, — ответил он, неожиданно улыбнувшись.

Сара почувствовала тяжесть внизу живота. Значит, Джой была права, и он лгал ей, говоря, что между ними нет ничего серьезного. Он играл с ней, развлекался, но всерьез думал только о дне, когда наденет кольцо на палец Джой и создаст семью. Ну и что такого? Она знала это и раньше, она и не сомневалась в их отношениях! Но все равно эта мысль ранила ее.

Они повернули за угол, и коттедж «Жимолость» предстал перед ними. Вечер подходил к концу. Сара пребывала в смятении. Их отношения, какими бы они ни были, заканчивались. Но она вдруг совершенно ясно поняла, что не хотела, чтобы они закончились так, более того, была в панике от этого. Она неожиданно полностью отдала себе отчет в том, что причина того, что она согласилась взять коттедж, заключалась не только в бабушке Лиззи, не только в том, что она хотела сохранить память о ней, но и в том, что ей хотелось быть поближе к Джеррету!

Эта мысль поразила ее подобно удару грома, и она растерялась и испугалась силе своих чувств. Насколько нелепыми были эти мысли и надежды, когда он предназначался другой женщине. Но ведь не поздно еще передумать! В конце концов, она могла сказать ему, что расхотела брать коттедж. Но она не способна была сделать это! Они подошли к двери, Сара отперла ее, и Джеррет спросил:

— Теперь с тобой все будет в порядке?

Ей так хотелось покачать головой и сказать: «Нет, со мной не будет все в порядке, я хочу тебя, я хочу, чтобы ты был здесь со мной… Я люблю тебя».

Эта мысль поразила ее. Любила ли она Джеррета? Это ли было причиной того, что она собиралась жить в маленькой сонной деревушке, в которой не было никаких развлечений? Порвать со своими друзьями и семьей? Это было ужасное открытие. Оно не могло быть правдой.

Она ответила почти шепотом:

— Да, со мной все будет в порядке. Спасибо за вечер.

Его глаза изучали ее лицо, как если бы он хотел запечатлеть ее образ в памяти, как если бы видел ее в последний раз.

— Спокойной ночи, Сара.

— Спокойной ночи, Джеррет. — Сара не знала, что заставило ее это сделать, какой-то порыв, который был сильнее ее разума, но она приблизилась и поцеловала его — торопливое прикосновение губ, и ничего больше. И все было бы хорошо, если бы он не зарычал и не схватил ее в охапку. Получилось, что один легкий поцелуй выпустил на волю сдерживаемую ими страсть. Они вошли в дом, и он ударом захлопнул дверь. Его поцелуй восхитил и опустошил ее, она вся горела огнем. Было невозможно остановить его, да она и не хотела этого.

Он подхватил ее на руки, его губы по-прежнему впивались в ее, и понес в гостиную, где на неудобной софе он оторвался от нее только для того, чтобы ласкать нежную кожу у нее за ушами. Сара никогда не представляла себе, какой эрогенной была эта зона.